Дети Арбата

Как-то за Сашей прибежали — сепаратор опять испортился. Недавно он его чинил, видел — бесполезное дело, резьба сносилась, не держит гайку, сколько раз говорил, везите в МТС, до сих пор не свезли.

Все же он пошел. Возле сепаратора судачили бабы. Тут же стоял председатель колхоза Иван Парфенович — здоровый, кряжистый мужик, Саша с ним знаком не был, он знал, что человек он крутой, своих колхозников учит кулаками. Сейчас с ним разговаривала Зида, покосилась на Сашу.

— Здравствуйте, — весело сказал Саша, — что случилось, сепаратор распался? Этого следовало ожидать.

— Твоя работа? — спросил Иван Парфенович.

— Почему моя? — ответил Саша. — Шведская работа, этот сепаратор шведы сделали.

— Швэция, Швэция, — угрюмо пробормотал Иван Парфенович, — сломал, теперь исправляй.

— Я его не ломал, его никто не ломал. Этому сепаратору сто лет, резьба на валке стерлась, я несколько раз говорил — надо свезти в МТС, нарезать новую резьбу.

— Кому это ты говорил?

Саша показал на женщин.

— Всем говорил, все слышали.

— Ты не им, ты мне должен доложить, твою господа бога мать!

— Я у вас на службе, кажется, не состою, я вам докладывать ничего не обязан.

— Ах ты гад, вредитель! — взорвался Иван Парфенович. — Сломал сепаратор, теперь на баб сваливаешь?!

— Как вы смеете так со мной разговаривать?!

— Что?! С тобой разговаривать не смею? Троцкист проклятый! Ты перед кем стоишь?! — Иван Парфенович сжал кулаки.

— Я перед дураком стою, понятно? — усмехаясь в лицо Ивану Парфеновичу, сказал Саша. — Так и запомни: перед дураком.

Отвернулся и пошел прочь. Иван Парфенович что-то сказал ему вслед, но, что именно, Саша не расслышал.

В тот же день, к вечеру, к Сашиному дому подъехала телега, с нее соскочил незнакомый мужик, вошел в дом, протянул Саше записку: «Адм.-ссыльному Панкратову А.П. С получением сего вам надлежит немедленно явиться к уполномоченному НКВД по Кежемскому району тов. Алферову, в село Кежма». И подпись Алферова, довольно интеллигентная подпись, без завитушек.

И сам Алферов произвел на Сашу впечатление человека интеллигентного, даже странно, что он всего лишь районный уполномоченный. И неясно, какое у него звание: как и в прошлый раз, когда Саша впервые явился к нему, он был в штатском.

Канцелярия его помещалась в том же доме, где он жил, занимала переднюю половину избы. Но принял он Сашу по-домашнему, в просторной горнице где одна дверь вела в канцелярию, другая в спаленку, третья на кухню, оттуда тянуло холодком, там выход во двор.

— Садитесь, Панкратов, — Алферов указал на стул возле стола, сам уселся по другую его сторону, любезный, оживленный, Саше показалось, что он под хмельком. — Как устроились на новом месте?

— Устроился.

— Приличная квартира, приличные хозяева?

— Вполне.

— Хорошо, очень хорошо…

Алферов встал, вынул стекло из висящей над столом лампы, зажег фитиль, подрегулировал, вставил стекло обратно. В углах горницы потемнело, стол осветился, и Саша увидел на столе лист бумаги, сразу догадался, что это жалоба на него.

— Так, — сказал Алферов, плотно усаживаясь на стуле, — значит, все хорошо, все благополучно, прекрасно, прекрасно… А вот это плохо, Панкратов, — он показал на лежащую перед ним бумагу, — жалуются на вас: преднамеренно, вредительски, так и написано — вредительскииспортил единственный в деревне сепаратор. Что скажете?

— Сепаратор я не портил, — ответил Саша, — я раза три его чистил, для этого его надо разобрать, а это довольно сложно. Когда первый раз разобрал, я увидел, что резьба на валике износилась, гайка на ней долго держаться не будет, надо везти сепаратор в МТС и нарезать новую резьбу. Любой механик, любой слесарь это подтвердит. Это я им тут же сказал и повторял, когда разбирал аппарат во второй и третий раз. Так что моей вины нет. Виноваты те, кто своевременно не отвез его в МТС. Я отвезти не мог, отлучаться из деревни не имею права.

Алферов его внимательно слушал, только несколько раз менял позу, устраиваясь на стуле попрочнее, и как-то особенно посматривал на Сашу. Хватил, наверно, за обедом стопку, расположен поговорить, времени у него достаточно.

— Хорошо, — сказал Алферов, — значит, при первой же разборке вы увидели, что резьба сносилась. Правильно я вас понял?

— Правильно. И я сразу сказал…

— Это потом. Вы утверждаете, что любой механик, слесарь подтвердят, что с такой резьбой аппарат негоден.

— Конечно, подтвердят.

— Так вот, Панкратов. Механик подтвердит, что сейчас, повторяю, сейчас резьба сорвана. Но ни один механик не подтвердит, что она была сорвана месяц назад, когда вы впервые разбирали аппарат. И если спросить у него: а мог гражданин Панкратов, накручивая гайку, перекосить ее и сорвать резьбу? Что ответит механик? Да, скажет, могло быть и так, неправильно наживил гайку, вертанул ключом и сорвал резьбу. Логично я рассуждаю?

— Нет, не логично, — ответил Саша.

— Да? — удивился Алферов. — А я-то считал себя сильным в логике. В чем же моя нелогичность, Панкратов?

— Когда я первый раз разобрал сепаратор, я тут же сказал, что надо его везти в МТС и нарезать новую резьбу.

— Кому вы сказали?

— Всем, кто там был.