Дети Армагеддона

На следующее утро Ястреб проснулся рано, мучимый предчувствиями. Следующей ночью ему предстояло увидеться с Тессой, а встречи с ней всегда бросали его то в жар, то в холод. Он тихо лежал на своем матрасе, пригревшись под теплым одеялом, и думал о Тессе. В то же время он прислушивался к звукам, издаваемым спящими около него ребятами. Медведь храпел наподобие какой-то большой машины, в то время как Ягуар, Мелок и Винтик мелодично подсвистывали. Он представил себе такую же сцену, разворачивающуюся в других спальнях. Девочки спали в самой дальней комнате. Сова, должно быть, пристроилась рядом с Белкой, держась поблизости, пока тому не станет лучше. Чейни наверняка свернулась клубочком где-нибудь у входной двери и вздрагивает от каждого шороха, всегда наготове проснуться и защищать их.

Ястреб медленно сел и сквозь темноту вгляделся туда, где в общей комнате горел тусклый огонек ночной свечи. Ему нравилось просыпаться раньше всех и прислушиваться, зная, что все они вместе и в безопасности. Это была его семья и его дом. Дом обнаружил Ястреб. На самом деле он нашел целый подземный город, не заселенный ни Уродами, ни другими кланами — Кошками, Чайками или Волками. Ястреб открыл его пять лет назад, в то время, когда после приезда в Сиэтл обследовал руины площади Первопроходцев, быстро решив для себя, что он не будет жить в компаунде. Не всякий сирота и не всякий изгнанник на его месте сделал бы такой выбор. Тесса пыталась склонить его поселиться в «Круге» — но он заранее знал, что жизнь в компаунде ему не по нутру. Даже сейчас он не мог сказать, почему. В частности, ему претила мысль о тюремном заключении в каменной крепости, клаустрофобическое существование для любого, кто когда-то был свободен. Кроме того, Ястреб сам хотел распоряжаться своей судьбой, а не перекладывать эту ответственность на чьи-либо плечи. Он всегда был независимой и самодостаточной личностью, и он всегда был одиночкой. Он знал это, хотя подробности своей прошлой жизни помнил нечетко и с трудом. Даже лица родителей являлись смутными и расплывчатыми воспоминаниями, всплывавшими и тонувшими в памяти образами, иногда меняющимися до неузнаваемости.

Хотя дело было не в этом. Прошлое не имело значение для Ястреба, будущее — вот что важно. Это признавали все кланы, но Призраки особенно. Даже при встрече с другими, приветствуя их, они говорили: «Мы обитаем на руинах». Что звучало как постоянное напоминание о статусе их существования. Прошлое принадлежало взрослым, которые разрушили его. Будущее принадлежало мальчишкам из кланов. Те, из компаундов, не понимали этого — а даже если бы и поняли, то не согласились. Они верили, что будущее за ними, но были не правы. Они просто являлись другой частью проблемы. Ястреб знал это. В его видениях ему открывалось будущее, и будущее было обещано только тем, кто сумеет защитить его и остаться свободным.

Мысли Ястреба неслись свободным потоком, он находился один в темноте, окруженный звуками спящих. Он еще немного посидел неподвижно, потом поднялся и натянул вчерашние джинсы и куртку. Вечером он искупается в ванне и наденет чистую одежду. Сова держала их в строгости; перед лицом всевозможных болезней надо использовать все доступные способы борьбы с заразой.

Одевшись, Ястреб прошел в общую комнату, где, когда горела свеча, можно было посидеть и почитать. Но Сова добралась сюда раньше него: она свернулась под одеялом на диване, примостив на коленях открытую книгу. Когда Ястреб вошел, она взглянула на него и улыбнулась.

— Не спится?

Ястреб помотал головой.

— А тебе?

— Я вообще не могу долго спать. — Сова похлопала ладошкой по дивану рядом с собой, и Ястреб сел. — Лихорадка у Белки прошла. Он сможет встать, скорее всего, завтра. Или даже сегодня, если я ему позволю. — Она встряхнула головой, растрепанные со сна волосы упали ей на лицо. — Думаю, он везунчик.

— Нам всем везет. Иначе мы бы уже умерли. Как Ящерица. Как, возможно, Персидка — если я не достану у Тессы пленетон.

Он помолчал.

— Думаешь, она мне его даст?

Ястреб увидел, что доброе лицо Совы окаменело, и ее лоб прорезали беспокойные морщинки, словно она о чем-то напряженно размышляла. Ему нравилось лицо Совы, по нему всегда можно было понять, о чем она думает. Общаться с Совой просто; что вы видите, то и есть на самом деле. Может быть, поэтому она так добра с другими. Из-за этого Сова еще больше нравилась Ястребу.

— Она любит тебя, — проронила Сова. Повисло молчание. — Поэтому, я думаю, она достанет лекарство, если сможет. — Она поджала губы. — Но это очень опасно для нее самой. Ты знаешь, что может произойти, если ее поймают.

Ястреб знал. Воров сбрасывали со стен компаунда. Но он не верил, что Тессу постигнет такое наказание. Ее родители были влиятельными фигурами в иерархии компаунда. Они смогли бы защитить ее от любой опасности. Тесса могла быть изгнана из компаунда, только если ее проступок был бы достаточно серьезным. Ястреб подумал, что он не против такого поворота событий. Тогда она могла бы жить с ним.

— Персидка умирает, — сказал он наконец. — Что мне прикажешь делать?