Дети Атлантиды

— Бедный Фантоди. Он не был удачливым волшебником. — Глаза Рэггинбоуна устремились в далекие времена. — А я не был его учеником… Что было хорошо для меня, а еще лучше для него. Кандидо Гобби… — Он играл с именем, как будто оно принадлежало кому-то еще. Кандидо — не такой уж и чистосердечный. Бездомный мальчишка, ставший шулером, бессовестным и аморальным. Он вырос в Кэйрекандала, овладев, как он думал, мудростью, рисковал Даром, который не оценил по достоинству, и наконец потерял. Вместе с ним он потерял уважение, силу и индивидуальность. Довольно трудно учиться жить без того, что составляло твою сущность. Что такое волшебник без волшебства? Всего лишь человек без своей работы. Говорят, в таком положении проявляется истинный дух, но так считают люди, которые никогда ничего не лишались.

— Кэйрекандал, это ваше настоящее имя? — спросила Ферн.

— Это имя я получил в честь моего Дара, как Элайсон стала называться Элаймонд. Был такой обычай.

— Элайсон очень опасна? — спросил Уилл.

— Очень. Голод, который снедает ее, не знает насыщения. Дорога, по которой ты идешь, очень часто зависит от того, как и в связи с чем ты впервые обнаружила свой Дар. В детстве ее обижали, и она с такой силой мстила за это зло, что сама не осознавала этого, не понимала, что пользуется своим могуществом во имя ненависти, которая определила ее будущие поступки. — Говоря это, Наблюдатель долго и серьезно смотрел на Ферн, обдумывая все, что он знал о ней. В лучах солнечного света ее лицо было мягким, как лепесток цветка, и лишь намекало на формировавшийся характер. Он глядел на нее с сомнением, с любопытством, угадывая многообещающую волю, но он был почти уверен, что злобы в ней не будет. «Шестой палец, — подумал он. — Если он у тебя есть, используй его. Используй его. Нам нужна его сила».

— Скажите, почему она хотела поймать лошадь? — вспомнила Ферн и сама удивилась этому ходу мыслей.

— Это был единорог, — ответил Рэггинбоун. — Возможно, она верит в силу его рога, хотя известно, что она не столь уж велика. Единорог появился в результате мутации. Тот, которого ты видела, вероятно, конь-ветер. Конь-ветер — это дух воздуха, а не настоящее животное, а духи воздуха редко владеют магической силой.

Наступило молчание. Наблюдатель смотрел на раскинувшуюся перед ними вересковую пустошь, вслушивался в шум, издаваемый деловитыми насекомыми, впитывал безмятежность летнего дня.

Когда он, наконец, заговорил, голос его изменился, он стал мягче, но несмотря на это в нем слышались тревога и даже страх.

— Меня больше всего беспокоит идол. Я был вызван в виде духа и не мог ясно видеть, что происходит, Уилл был в трансе, но ты, Ферн, видела все. Тебе повезло, Элаймонд была сосредоточена на круге и забыла об остальном. А вот идол… он ведь каменный, он не мог повернуть голову.

Ферн вздрогнула, внезапно замерзнув, несмотря на жаркое солнце.

— У него двигались губы, — сказала она.

— Это стоило большого напряжения. Он — воспринимающее устройство, статуя языческого божества, которая может быть использована в качестве передатчика Бессмертным, которого она представляет. Раньше Древним Духам поклонялись, как богам, а они ненавидели человека и страстно желали подчинить его себе. Религиозные верования давно зачахли, и теперь большинство этих Духов спит, а остальные почти потеряли свою силу. Немногие из них выдержали испытание временем, приспособились и нашли дорогу к человеческим сердцам. Но ты, Ферн, видела трех из них, когда Элаймонд вызывала их в круг: Старую Ведьму, Охотника и Ребенка. Сильные Духи редко появляются самостоятельно. Они предпочитают общаться через передающие устройства, через порабощенные души, через амбулантов.

— Объясните, что такое «амбулант»? — спросила Ферн.

— Живые существа, человек или животное, в которые проникает Дух. Их называют «одержимые». В животное проникнуть легче, люди часто оказывают сопротивление, но когда человек принимает захватчика, за соответствующее вознаграждение, конечно, тогда уж от оккупанта не отделаться.

— Какой ужас! — воскликнул Уилл. — Вы хотите сказать, что кто-то, кого мы знаем…

— Одержимость имеет свои отметины, — продолжал Рэггинбоун. — Может быть замедлен процесс старения, иногда портится кожа, иногда выдают глаза. При вторжении могут мгновенно поседеть волосы. Но Дух, который глубоко погружается в украденное тело, по мере его старения теряет свою силу. Поэтому самые сильные Духи контролируют нескольких амбулантов, передавая через каждого только часть своих мыслей и своей силы. Боюсь, что Элайдмонд заключила смертельный союз с одним из них.

— И кто же ее Дух? — спросила Ферн.

— Он есть, — ответил Рэггинбоун, и его лицо покрылось мрачными морщинами. — И этого достаточно.

— Но у него же есть имя?