Дети бездны

Она вновь решила поговорить, убедить.

Правда, теперь с отцом не получиться побеседовать. Придется ждать, пока он остынет. Но можно поговорить с Адель. В сотый раз? Пусть в сотый! Вода и то камень точит, и это лучше чем смиряться с тем, что невозможно ни понять, ни принять, ни пережить. Если она не сможет уговорить Аделию отказать Уилиссу, не сможет уговорить отца расторгнуть помолвку, или Уилла — бежать, то ей конец. Жизнь без любимого все равно не жизнь.

Девушка вскочила и, подхватив юбки, стремглав бросилась в покои сестры.

Адель почти закончила вышивку на своем свадебном платье. Девушка вскинула взгляд на вбежавшую сестру и нахмурилась:

— Опять?

Да сколько же можно?

Но пенять не стала — взгляд Дианы был потухшим, лицо бледно как луна. Она смотрела на маленький, невышитый кусочек на подоле и понимала одно — это конец. Еще пара строчек и платье готово. А это значит одно — завтра свадьба.

Завтра?!

Так скоро?

Диана без сил опустилась на стул рядом с сестрой. Ей вспомнился тот несчастный день в ее жизни, когда отец объявил о помолвке ее Уиллиса с ее сестрой. В тот день платья еще не было. Но на следующий появилась материя, еще через день портниха. Через неделю сестра и служанки дружно сидели у окна и шили свадебный наряд, еще через семь дней Аделия приступила к вышивке.

И вот она почти закончена. Планы отца не омрачаются, а надежда Дианы почти растаяла и остался от нее каких-то полдня да ночь. Ночь перед смертью, ночь перед свадьбой.

— Я люблю его, а он меня, — прошептала, с мольбой уставившись на Аделию. Рука сестры воткнула иглу, не вдев жемчужины. Девушка повернулась к Диане:

— Я не могу тебе ничем помочь. Пойми ты, Уиллис нужен мне не больше, чем я ему. Но так решили родители, а идти против воли отца — грех.

— Вот именно — ты равнодушна к Уиллу. Что тебя ждет с ним, а его с тобой? Вы чужие друг другу.

— Множество пар так и живут.

— Боже мой, Адель! Неужели тебе не хочется любить, быть любимой?! Неужели ты не понимаешь, на что обрекаешь себя в браке с нелюбимым? Ты погребаешь и его и себя. Завтра у алтаря все будет кончено для вас обоих! Вы будите связаны обетом на всю жизнь. Вдумайся — всю жизнь, до самой смерти ты будешь жить с чужим тебе человеком, который так же равнодушен к тебе, как ты к нему. И никогда, понимаешь, никогда не узнаешь, как это любить, как это быть любимой — таять от одного взгляда на него, слушать каждый его вздох и быть счастливой только оттого, что он дышит! Ты погубишь не только себя, погубишь его и меня.

Адель погладила пальцами узор на подоле свадебного платья, хмуря брови:

— Может быть, но так решил отец. Я уже говорила тебе — разговаривай с ним.

— Он не желает меня слушать.

— Конечно, не желает. Мы помолвлены и этого хотел не только он, но и милорд Альберт.

— Он не мог быть "за". Уилл наверняка говорил с отцом и тот знает, что его сын любит меня, а не тебя. Он не может делать несчастным своего ребенка.

— Диана, порой я удивляюсь тебе, — качнула головой девушка. — Я всегда говорила — твои мечты не доведут тебя до добра.

— Ну, причем тут это?!

— Притом. Тебе нужно сходить к отцу Иову, он объяснит тебе о греховности…

— А разве разлучать влюбленных не грех?! — воскликнула Диана и, увидев как помрачнела Адель, встала перед ней на колени, сжала ее ладони в своих руках. — Сестренка, милая, я люблю Господа нашего всей душой и внимательно слушаю проповеди отца Иова, выполняю все его наставления. Я бываю у него каждый день и уже ни о чем не мечтаю… кроме одного — быть рядом с Уиллом. Милая моя, любимая, дорогая моя сестренка, неужели тебе самой хочется стать женой человека, которого я люблю, который любит меня? Возможно это грех, может быть. Но разве так же не грех вставать меж влюбленными? Разве тебе не претит брак с тем, кто уже выбрал себе жену — твою родную сестру?

— Этот грех я замолю. Я буду молиться за вас обоих.

— Адель, я прошу тебя, умоляю, откажись от брака с Бредвордом.

— Нет. Неужели ты не понимаешь, что это решено и мое, твое, как и мнение Уилла или кого бы не было, ничего не изменит? Ты все равно никогда не станешь его женой, как он не станет твоим мужем.

— Не правда.

— Правда! — руки Адель сжали ладони сестры. Она склонилась над ней, горячо зашептав. — У тебя слишком много странностей, чтобы не настораживать благочестивых людей. Я люблю тебя и всегда стояла на твоей стороне, защищая как возможно от слухов и сплетен. Я знаю, ты ни в чем не виновата. Но Дьявол так близко к тебе, что достаточно заглянуть в твои глаза, чтобы почувствовать его присутствие. Кто угодно, сколько угодно может рассказывать о твоем благочестии и добродетелях, но стоит посмотреть в твои глаза и все усилия падут прахом. И никто, никогда, тем более Бредворды, не возьмут тебя в свой дом невесткой, как бы сильно не увлекся тобой Уилл. Их можно понять. Они дорожат своим именем, положением, покоем. Им нужны наследники, а не проблемы. А ты очень большая проблема.