Дети бездны

В те дни Сантьяго пожалуй впервые понял что такое счастье. Он больше не чувствовал себя изгоем, не пытался сломать самого себя в угоду отцу и его приближенным. Он был волен, сыт, обласкан, имел друзей, которые не сторонились его, а понимали веди он себя как хочет — то грили, то оборотнем. Они не укоряли его за проявление возможностей грили, не шарахались в сторону. Он был своим среди своих, хотя наполовину был чужим, и понял, что такое настоящая семья.

И вот пришло время возвращаться — эта семья отвергла его, как и та. И опять причиной стала Диана. Он уже ссорился из-за нее с Дэйном.

Месяц назад Дэйн вдруг объявил ему, что Диана жива и он намерян жениться на ней. У Сантьяго был шок. Он чуть не убил друга за долгое молчание, за все те годы, что искренне считал себя виновным в гибели сестры и ее матери. Он не понимал, почему Дэйн молчал, не понимал, почему нужно было переправлять девочку в мир людей, лишать отца.

А вот сейчас задумался — так ли уж был неправ Дэйн, скрывая Диану?

Почему он вообще это сделал? Было достаточно вернуть ее и тем опровергнуть слух, будто оборотни съели ребенка, значит остановить разросшийся на тех смертях скандал, ожесточенную резню, гибель оборотней.

Но Дэйн молчал! Не смотря ни на что он упорно молчал!

Восемнадцать лет Сантьяго не сомневался в порядочности, благородстве, что Монтрей старшего, что младшего, ни раз убеждался, что они ничего не делали просто так и всеми силами пытались соблюдать законы чести, хотя это было нелегко, учитывая постоянные провокации Ноэ, продолжающего мстить за погибших, как и за предавшего его сына.

Все эти годы Сантьяго доверял им больше чем отцу, но сейчас совершенно потерялся от противоречий внутри себя.

К чему Дэйну было хранить тайну о местоположении дочери Ноэ, прятать ее в человеческом мире. Ответ очевиден — он имел планы на нее, и чтобы их никто не нарушил, нужно было, чтобы никто даже не заподозрил, что девочка жива. Их можно понять — примириться при помощи брака со злейшим врагом и прекратить войну — нормальное, правильное решение. И за это можно простить, что из всех этих недоразумений дети Ноэ выросли без отца и друг друга. Можно было простить, принять что Диану использовали вслепую, как игрушку, можно было даже простить что использовали Сантьяго. Но дальше начинается путаница, противоречия, которым нет внятных объяснений, как и прощения.

Все действия Дэйна говорили ни за его желание восстановить мир в Кимере и спасти своих братьев, своих подданных от вымирания, как было преподнесено вначале, а наоборот, привести к обострению конфликтов, довести войну до апофеоза и низвергнуть пусть и призрачный сейчас мир, во тьму полнейшего хаоса и раздора. Но возможно ли, чтобы Монтрей пошел на это? Разум говорил — нет, но факты доказывали обратное. И Сантьяго уже не знал, кому и чему верить — себе, отцу, Дэйну, здравому смыслу, интуиции, инстинкту?

Он должен был вернуться к отцу, иного выхода не было, но ноги не шли.

Он должен был забрать Диану, спасти ее от бесчестия, вырвать из лап лжеца Дэйна, но желания не было.

Он должен был что-то предпринять быстро, но душа говорила — подожди, отдохни и успокойся, потом решай.

Что ему делать? Вернуться к отцу? Что он будет делать на Родине, что давно стала ему чужой? Что он скажет Виктору? Вернись он один, без сестры, расскажи о случившемся — его ославят как труса, не способного защитить честь сестры, семьи. Но это полбеды — отец соберет войско и под предлогом преступлений Монтрей, сравняет клан оборотней вместе с его главой. А Сантьяго этого не хочет, как не желает неприятностей сестре. Их ей довольно с Дэйном, но не будет ли хуже с отцом? Дэйн в свете случившегося, бесспорно подлец и Диане не место рядом с ним. Но что было тогда, много лет назад в Ноэ на самом деле? Покушался ли Лильян на ее мать и если так, то по какой причине? Знал ли о ней отец? Почему поверил своим слугам, а не сыну? Что-то темное было в той истории, настораживающие и не дающие Сантьяго действовать. Он подспудно чувствовал, что за тем преступлением стоит отец, а если так, и это не догадка, выходит, он сам приказал убить свою жену, мать своей дочери. И где гарантия, что преступив черту закона один раз, он преступит ее второй? Где гарантия, что Диана не будет дома в большей опасности, чем в Монтрей?

Абсурд даже думать о том, а все же думалось.

Девушку уже вмешали в довольно темную и опасную игру — Дэйн. Зная его и зная своего отца, Сантьяго не был уверен, что тот не впутает свою дочь в еще более низкую игру без правил. Диана была слишком лакомым кусочком для обоих сторон. В том, что она попала в этот прискорбный водоворот — вина Сантьяго. И он не может допустить, чтобы неискушенная девушка погибла в плену интриг, использованная как пешка в амбициозных планах что Дэйна, что Виктора Ноэ.

Тупик.