Дети Безымянного

Давриел упал в кресло, потирая лоб.

— Что за вопиющая несправедливость! Кто-то там развлекается, а всю вину сваливают на меня! И как в таких условиях мне прикажете исполнять мои обязанности?

— Обязанности? — удивилась мисс Хайуотер. — Какие обязанности?

— В основном напоминать тебе о том, что нужно сделать, — пояснил он. — Не хочу, чтобы ты обленилась. На днях я даже написал себе напоминание..., — он похлопал себя по карманам, затем сунул руку за отворот пиджака и вынул клочок бумаги — весь залитый кровью от недавней колотой раны. Он укоризненно посмотрел на Тасенду.

— Ты… Ты и правда этого не делал, да? — тихо спросила она. — Ты не убивал жителей моей деревни.

— Адское пламя, разумеется, нет. Стал бы я истреблять деревню, которая снабжает меня чаем! Даже несмотря на то, что в этом году вы припозднились со сбором урожая, — он наградил Тасенду ещё одним укоризненным взглядом.

— Мы были заняты, — огрызнулась она. — Нас  убивали.

— Что за наказание? — простонал Давриел. — Я не могу позволить кому-то притворяться мной. Мисс Хайуотер, отправьте Злобогрыза, и, скажем, Верминала — пускай разузнают, кто может за этим стоять. А, и подумайте, где нам раздобыть новых крестьян. Может, если пообещать не пороть их первые два года, это привлечёт новых поселенцев?

— Ты поручишь это демонам? — изумилась Тасенда. — Почему бы тебе не заняться этим самому?

— У меня и без того уйма дел, — отрезал он.

— Он должен вздремнуть после ужина, — пояснила мисс Хайуотер. — Потом ещё слегка покемарить. Потом поспать. Потом понежится в кровати с утра...

Тасенда во все глаза смотрела на Давриела, который вальяжно развалился в кресле. Возможно, он и не убивал жителей её деревни, но  кто-то руководил шептунами во время нападения. Она слышала шаги, и люди видели кого-то, одетого в плащ и маску Давриела.

Убийца и его призрачные слуги по-прежнему находились на свободе. Ферласен была не единственной деревней в округе; оставалось ещё две, и вдобавок жители приората. Ещё сотням душ угрожала опасность. А Давриел собирался просто сидеть в имении, сложа руки?

Тасенда почувствовала, как в ней закипает гнев. Пускай этот человек и не убивал её друзей и семью собственноручно, но именно его неумелое и эгоистичное правление стало косвенной причиной тех смертей. Она решительно поднялась со стула, сбросив с себя верёвки.

Злобогрыз, всё это время наблюдавший за ней, шагнул к двери, отрезая ей путь к бегству. Но Тасенда и не думала бежать. Она бросилась вперёд и схватила сияющую банка со столика рядом с Давриелом, а затем — ни секунды не мешкая — со всей силы ударила её об пол. Банка разлетелась вдребезги, а голова укатилась в сторону.

Мерцающий огонёк души вылетел на свободу, и она услышала отчётливый вздох пленного катара, наконец-то избавленного от мучений. Огонёк поднялся повыше и принял очертания расплывчатой человеческой фигуры. Он выглядел именно так, как Тасенда себе и представляла — с волевым подбородком и горделивой осанкой, облачённый в плотное пальто охотника.

Воротник и впрямь был великоват.

Спа... Спасибо… Голос — словно дуновение ветра — пронёсся по комнате.

Давриел наблюдал за ними с выражением лица, смысл которого она не могла уловить. Изумление? Ужас от того, что она сделала с его трофеем?

— Формальности или нет, — сказала она, — а данное слово нужно держать. Уверена,что настоящий некромант не стал бы...

Спаси... спасибгрнб Спаааасиииииххх...

Тасенда осеклась и повернулась к призраку, который — вместо того, чтобы развеяться, как она рассчитывала — становился всё ярче. Его глаза расширились и превратились в бездонные чёрные провалы, исказив лицо. Пальцы вытянулись, а губы сложились в злобную кривую ухмылку…

— Катар Ягрет? — осторожно спросила она.

Тварь ударила молниеносно, полоснув бритвенно-острыми когтями по её руке. Крови не было, но руку пронзила ноющая боль, словно от мгновенного обморожения. Тасенда закричала и отшатнулась. Тварь — совершенно обезумевшая — бросилась на Давриела.

Злобогрыз был начеку. Огромный демон встал на пути у призрака, схватил его, словно тот был осязаемым, и отшвырнул назад. Дух издал гневный вопль, от которого у Тасенды заболели уши, и она со стоном зажала их ладонями.

Похоже, призрак мог становиться осязаемым по желанию — хотя в первый раз Злобогрызу удалось притронуться к нему, теперь он струился и ускользал, словно развевающийся на ветру занавес. При этом он снова и снова повторял искажённую версию слова «спасибо», умудряясь с каждым разом исковеркать его ещё сильнее.

Дух вновь поплыл к Давриелу, темнея и становясь более плотным. Злобогрыз выдернул из ножен меч, и тусклое магическое сияние клинка заставило призрака замешкаться.

Красная дымка заволокла глаза Давриела, сделав их зловеще-багровыми. Он встал, и из его ладоней вырвалась струя ревущего пламени, столь жаркого, что Тасенда невольно вскрикнула. Дух, оказавшись в эпицентре пожара, отозвался истошным визгом, затем свернулся, сморщился, и сгорел дотла.