Дети богини Кали (СИ)

Он обернулся. Она остановилась в нескольких шагах от его багажа. Белинда Блейк старалась держаться, не изменяя своей всегдашней нагловатой манере – прислонилась к ближайшему гладкоствольному деревцу, что росло на газоне возле тропинки, скрестила свои красивые чудовищно длинные ноги в блестящих колготках и высоких кожаных сапогах с заклепками, постояла так, теребя полы распахнутой косухи.

– Ну что… – сказала она, – пока.

Малколм не мог видеть глаз девушки, она стояла вполоборота, и ветер заслонил её лицо внезапно подхваченной прядью красных волос. Но он ощутил тяжесть этих слов, скупых, подобранных небрежно, взятых наугад из всего обширного родного языка.

– Пока, – ответил юноша тихо, тоже стараясь не смотреть прямо на неё. Ему сначала хотелось добавить что-нибудь условно утешительное из серии «еще увидимся», «я буду вспоминать о тебе», «береги себя», но представив, как неуместно и мелодраматично-фальшиво это прозвучит, он осекся.

Белка недолго ещё постояла возле дерева, глядя куда-то вдаль, поверх гаражей, над которыми ровным синим полотном поднималось высокое небо. Ветер теребил жесткие красные пряди, забрасывал на лицо. Челюсти девушки неторопливо шевелились, неторопливо пережевывая мятную резинку.

– Вы идете? – спросила охранница, выглянув из своей застекленной будки, – машина уже подъехала.

Она вставила электронный ключ в щель на пульте управления воротами: с легким жжужжанием распахнулась тяжелая бронированная калитка для пешеходов, и Малколм, подхватив вещи, смело шагнул в неизвестность через высокий металлический порог.

Солнце за воротами, казалось, светило ярче, чем на территории Норда. Шоссе, залитое светом, слегка серебрилось вдали. В салоне машины громко играл шансон. Таксистка в майке с растатуированными до плеч руками курила, опираясь локтем на опущенное стекло.

Всю дорогу Малколм смотрел в окно – по обе стороны автострады простиралась холмистая равнина, блестящая, изумрудная, мелькали коттеджные поселки за высокими заборами, придорожные отели, лотки со всякой всячиной, а вдалеке, в светящейся голубоватой дымке обрисовывались вершины гор.

«Как красиво!» – восторженно думал юноша, его смелое сердце радостно открывалось новому, легко отпуская прежнее, так уж оно было устроено, жизнь текла сквозь него широким шумным потоком, таким сильным, что совершенно не оставалось времени, чтобы грустить о каждом проносящемся мимо месте, предмете или человеке…

В офисе рекламного агентства юношу попросили заполнить несколько дополнительных договоров, выдали ключи от снятой для него менеджерами комнаты и назначили время встречи со съемочной группой.

– До завтра, – сказал доброжелательный юноша-администратор с тщательно уложенными волосами, красивым и ярким макияжем глаз и безупречным маникюром, – не опаздывайте, пожалуйста, для вас вызвали парикмахера и визажиста, они должны привести вас в порядок перед тем, как приедет начальство.

Приглашенный парикмахер около двух часов колдовал над изящной головкой Малколма, размахивая различными странными инструментами, распыляя что-то и разбрызгивая. А вышло в итоге нечто вроде совершенно неприбранной головы, как будто Малколм просто встал утром и забыл расчесаться, для юноши осталось загадкой, что именно этот человек так долго делал. Визажист подкрасил ему глаза, тоже почти незаметно, навел с помощью теней вокруг них эффектную томную дымку, выровнял цвет лица, придав ровной коже Малколма с помощью пудры утонченную бледность.

– Какой типаж! – восхищенно воскликнул он, окончив работу, – почти ничего не нужно делать! Слава Богу, что такие красивые люди рождаются очень редко, иначе нам, специалистам по маскировке недостатков, пришлось бы сложить зубы на полку!

Потом помощник визажиста приводил в порядок тело Малколма – удалял ненужные волоски и тщательно обрабатывал кожу специальным составом, чтобы она, если возникнет необходимость снять одежду, безупречно выглядела в кадре. До приезда продюсера и режиссера клипа оставалось пятнадцать минут, а юноша некстати вспомнил, что с самого утра ничего не ел… Не хватало только голодно обморока на съемочной площадке! Он решил купить сэндвич в закусочной напротив, но, выходя, в дверях столкнулся с двумя хорошо одетыми дамами.

– Вот и наша звезда, – сказала, довольно ухмыляясь, одна из них.

Малколм увидел свое отражение в огромных стеклах ее темных очков, закрывающих половину лица.

– Давай, живо, поехали на студию, мы уже опаздываем.