Дети Богов

Над последним членом троицы Сол размышлял дольше всего, будучи не полностью уверенным в каждом из вариантов, однако в конце концов его милость пала на одного из известных судей дикастерии[34] — человека из народа. Наличие власти у обывателей в государстве Ареса, где он был единогласным правителем во всех аспектах, выбивалось из принятых норм, но позволяло Богу погрузиться в фундаментальные проблемы и войну с головой, а не выносить приговоры простому люду. Тем не менее последнее слово всегда могло остаться за ним вне зависимости от решения судей.
[34 - Суд присяжных в Древней Греции.]

Еще пять минут Солон рассматривал написанные буквы и собирался с духом, прежде чем спуститься с башни и приказать слуге устроить ему встречу с указанными на пергаменте людьми. Отдышавшись после быстрого спуска с круговой лестницы, Сол присел на ступени, раздумывая, какой он дурак, что отважился на столь безумную авантюру из-за глупого предчувствия. «Проснулся во мне маленький Прометей с даром предвидения, или это старость подобралась слишком близко?»

Икарос

Будущий Герой ступил на придворцовую площадь с восхищением в глазах и распирающим его изнутри чувством гордости. Впервые он видел дом Посейдона так близко, что мог прикоснуться к его блистающим на солнце стенам и рассмотреть в подробностях все изображенные на воротах узоры. Белоснежный и нежно-розовый мрамор украшался лазурным цветом, подчеркивающим своей броскостью антефиксы[35] вдоль крыши и широкие окна галерей; за аккуратно высаженными вдоль дворца растениями следило множество слуг, которые ежедневно подрезали и поливали радующие глаз цветы и кустарники; меж зеленью располагались начищенные до бела фонтаны и демонстрирующие всю красоту нагих человеческих тел скульптуры.
[35 - Украшение из мрамора или терракоты в виде пальметты или щита с рельефом.]

В самом центре площади известнейшие скульпторы Триаины установили цветную статую Посейдона с длинными мокрыми волосами на голове и лице и его излюбленным Трезубцем в руках. Стремясь показать все могущество и изящество тела Бога, они оставили в его области паха покоящуюся ткань, а торс и конечности полностью оголили, явив всем гостям дворца идеальную мужскую фигуру: обладающую широкими плечами и грудью, большими руками, с выпирающими вдоль всего предплечья венами, и сильными ногами, состоящими из сплошных мышц. Сегодня Икаросу представится возможность сравнить сооруженное людьми искусство и Посейдона во плоти.

Большинство собратьев Каро и учеников других кириосов[36] уже было в сборе и ожидало начала торжественного процесса, сидя на скамьях. Юноша миновал маленькие, разделенные каменными дорожками лужайки с журчащей водой в фонтанчиках-колоколах на них и поприветствовал товарищей.

— Трусишь, Каро? — без смеха спросил Кризаор, самый крепкий из подопечных Окиноса.

— Я волнуюсь до дрожи, но готов к долгожданной встрече, — признался он.

— А вдруг Посейдон отвергнет кого-то из нас?! — встревоженно воскликнул побритый налысо Пилип.

— Успокойтесь. — Менандр, самый зрелый мужчина из их коллектива, положил руки на плечи собратьев. — Отрекитесь от подобных эмоций. Мы с вами будущие Герои. Мы те, кто встанет на защиту нашего народа и кто будет символом его безопасности. Еще вчера можно было позволить себе страх, но с сегодняшнего дня необходимо соответствовать статусу — люди должны видеть в нас силу, которая сокрушит любого врага, и крепкую опору, на которую всегда можно положиться. Тем более не стоит бояться своего Бога — духовного отца и покровителя.
[36 - В данном случае имеет значение учитель, наставник.]

Коротко обсудив с приятелями предстоящие события, — постановку метки, путь до Священной пустыни и инициацию, — Икарос отошел от толпящихся людей в сторону и стал высматривать худенькую фигуру с выгоревшими светлыми волосами по плечи. Повернувшись вокруг своей оси несколько раз, он, наконец, заметил компанию девушек, однако Реты среди них не было.

— Мой Герой! — Аретуса вновь подобралась к юноше сзади и набросилась на него. Ловко избежав потянувшихся к ней рук, она спрыгнула на известняк и улыбнулась во все тридцать два зуба. — Придумал, что скажешь Посейдону, когда предстанешь перед ним?

— Надо будет что-то говорить? — растерялся Каро.

— А ты собрался молчать? Не представишься, не выразишь свое уважение? Это же Бог! Ему нужно кланяться и воздавать почести!

Громкий басистый голос со стороны дворца подозвал будущих Героев к себе.

— Верно. Пусть сегодня на нас снизойдет милость Кайроса.

— Лучше бы его добродушия хватило на месяц.

У двухстворчатых ворот стоял действующий Герой — эталон воина и прославленный стратег армии Посейдона. Мужчина ростом шесть футов, с внушительным телосложением, одетый в стальную кирасу и длинную хламиду[37], казался гигантом по сравнению с еще зелеными юнцами и девушками в тонких хитонах. Собранные в хвост черные волосы и густая борода придавали ему солидности, а два глубоких шрама на лице и оторванная мочка уха внушали страх.