Дети Богов

— Я тебя не беру. Хочешь, чтобы я приказал тебе, или уйдешь сама? — Аминтас был непоколебим. — Но прежде расскажи, откуда ты узнала о нашем отбытии?

— Казармы полнятся разными слухами: от самых наивных до исключительно выдуманных. Я и сама не дура — на островах скрывается нечто пугающее. Впервые в ваших глазах читался сковывающий страх, а мое сердце замирало от животного ужаса, стоило нам приблизиться к берегу. Я знала, что вы это так не оставите. Возьмите меня. Дайте и мне возможность доподлинно узнать природу этого страха.

— Ты будешь лишь мешаться на палубе. Между этими людьми имеется сработанность — они на голову выше тебя по подготовке.

— Я готова взять тряпку в руки, сесть на весла или просто забиться в самый дальний угол — только бы попасть на один из этих кораблей.

— Упрямая Лиса! — Амин помассировал лоб. — Мы не будем приближаться к островам, а поглядим на них издалека. Прометей принял решение о высадке полноценной ударной группы, которой я должен посильно обеспечить первоначальную безопасность и пути отхода. Если тебя это устраивает, то запрыгивай.

Аминтас рассматривал забирающуюся в лодку девушку, размышляя, не зря ли он уступил ей. Своей мешаниной маленькая Лисица на деле не доставит команде проблем — при нужде она смогла бы спрятаться даже в пустой комнате, — но за ее действия при появлении неведомой ранее опасности он не ручался. Растерянность может стоить Калипсо жизни. Тем не менее ему было проще взять ее, чем выслушивать бесконечные мольбы и уговоры.

Кали умела как следует присесть на уши. Вся ее натура трубила о наличии у нее длинного языка и врожденной хитрости: лицо девушки украшали узкие скулы с небольшими ямочками на щеках, острый подбородок, миловидный носик, широко распахнутые ярко-зеленые глаза и изогнутые густые брови. Амин в первый же день нарек Калипсо Лисицей из-за ее характерной внешности, а остальные в отряде быстро подхватили это прозвище.

Уже сидя в лодке и качаясь на волнах, Аминтас опустил руку в воду, знакомясь с сегодняшним морем. Желаемого штиля не предвиделось — то поднимающийся, то успокаивающийся ветер мог либо придать кораблям скорости, либо окончательно разбушеваться и превратить воинов в безымянных мертвецов на дне океана. Амин не знал, кому молиться — Прометею, Посейдону или Кайросу, — он обратился ко всем сразу, попросив у них помощи.

Солон

Солнце едва появилось из-за горизонта, озарив теплыми лучами крыши домов. В лицо Солону бил ветер далекого Восточного океана, развевая его редкие седые волосы на голове и подол длинного котта[40]. Стоя на балконе, старик рассматривал город под собой, пытаясь вспомнить, когда он покидал его в последний раз. Столь привычный вид из башни давно стал ему родным: Сол знал, на какой улице и в какой момент появляются дозорные, знал, что по воскресеньям на рыночной площади собираются целые толпы, и нередко происходят драки, что в таверне рядом с акрополем по средам и субботам проходят громкие и веселые гуляния с участием кифаредов и аэдов, чьи задорные песни разносятся на многие роды[41] вокруг, и что глубокой ночью в закоулках часто случаются жестокие убийства, сопровождающиеся душераздирающими криками жертв. Впервые за целые десятилетия советнику Ареса предстоит временно оставить столицу без своего присмотра и отправиться в далекое путешествие.
[40 - Туникообразная верхняя одежда с узкими рукавами.]
[41 - Один род равняется примерно пяти метрам.]

Солон взвалил на спину мешок с необходимыми ему в дороге вещами и напоследок осмотрел свое жилище, мысленно прощаясь с ним. Заметив сложенные вещи на краю дифроса, он вымученно улыбнулся, отчего его глубокие морщины у уголков губ превратились в уродливые складки. Старик привык носить просторные одеяния, в которых тело двигалось свободно и могло дышать, но для поездки в седле ему пришлось сменить их на тугой дублет, неудобные кожаные штаны и натирающие мозоли сапоги — он в сотый раз поблагодарил давно покойных родителей, что заставляли его читать книги, пока остальные мальчишки игрались с деревянными палками во дворе.

Сол спустился по лестнице и вышел наружу, где его ждала малоприятная встреча.

— Решил податься во все тяжкие на старости лет? — Николаос Фотиадис смотрел на Солона сверху вниз со всей высоты своих шести футов и пяти дюймов — он не горбился, как делал это обычно. — Подумал ли ты, чем это может закончиться?

— Вся работа советника заключается в одних лишь размышлениях и созерцании. Тебе следует вспомнить какого это — работать головой, — покуда титул эпистратега не перешел к кому-либо другому. Впервые Арес настроен серьезно.

— Я уже услышал все упреки в свой адрес — не стоит продолжать поливать меня грязью. Опуская вражду между нами, я пришел без укора, а с советом и здравыми вопросами. Кто остается у власти? Ребенок и два старика, один из которых обыкновенный судья? Каких дел они успеют наворотить в ваше с Богом отсутствие?

— Это не люди с улицы, а верно подобранные умы. Арес предоставил мне право избрать замену, которым я воспользовался благоразумно и хладнокровно.