Дети Богов

Город еще не проснулся после долгого сна, поэтому центральные улицы пока были полупустыми. Солон смотрел на Лонче с высоты, с нескрываемым интересом разглядывая сторонящихся коней обывателей – они радовали его глаз своей опрятностью и в меру дорогими одеяниями. Бог войны всегда тратил на любимое дело огромные ресурсы, но даже он за тысячи лет правления пришел к простой истине, что сытый народ – верный народ. Тем не менее среди достойных людей то и дело мелькали маленькие беспризорники в грязной одежде, со спутанными волосами и кляксами на лице. Лишившись родителей в совсем юном возрасте, им было уготовано единственное будущее, выражающееся в нищете и воровстве. Сол одно время пытался это изменить, инициировав постройку военных лагерей, специализирующихся на воспитании таких детей. Гвардия ходила по всему городу и отлавливала юрких мальцов, избавляя честный люд от проворных карманников и назойливых попрошаек – через несколько лет бездомная малышня должна была пополнить ряды армии свежей кровью. Все могло бы сложиться, знай Солон заранее, что эти маленькие ублюдки готовы отказаться от всех благ цивилизации, лишь бы не иметь дел с государевыми служителями. Они сбегали, проказничали и даже забили насмерть двух солдат при помощи выданных им деревянных мечей, размозжив кисти рук и лица мужчин до такой степени, что собратья последних смогли опознать трупы только по личным вещам. Арес быстро прикрыл инициативу советника, наказав ему больше не лезть в дела Исократа Чакона. Но смотря на измазанных в грязи детей, Сол вдруг загорелся желанием вновь реализовать свою идею, кардинально изменив подход к детям.

– Братья, подайте на хлеб! – Мужчина в обносках сидел на крыльце таверны с обмотанной культей вместо правой руки и тянул раскрытую ладонь к проходящей мимо колонне, прося милостыню.

– Позор тебе, калека! – крикнул кто-то из всадников. – Снова просишь на опохмел и врешь об этом. Подними зад и найди работу. Где-нибудь пригодится даже такой, как ты.

Солон вытащил из кошеля монету номиналом в одну драхму и бросил ее мужчине, когда проезжал мимо.

– Благодарю, уважаемый!

– Зря. – Кербер смотрел вперед безучастным взглядом. – Он действительно пропьет деньги.

– Я полагаю, солдат, лишившийся руки на войне, видел в жизни достаточно боли, чтобы иметь право забыться. Рано или поздно он либо умрет в горячке, либо одумается и покончит с выпивкой. Всяко лучше, чем появление еще одного бандита на улицах Лонче, хоть и неполноценного.

– Таки вы признаете заслуги воинов? – удивился Керберос.

– И всегда признавал. В конце концов, у нас один покровитель. Просто многие солдаты по неизвестной мне причине упорно не хотят считать не державших оружия в руках мужчин таковыми.

– Неужели? – Иоанну взметнул брови.

– Расскажите о предстоящем нам пути. – Сол не желал вновь разжигать бестолковый спор.

– Мы направляемся в портовый город Физе. Не близкий свет, но это лучшая отправная точка, чтобы попасть к Восточному океану, избежав встречи с кораблями Артемиды.

– И сколько времени это займет?

– Все зависит от вас, советник. Можно успеть за две недели, если ехать галопом с парой остановок днем и полноценным привалом ночью, но, вероятно, вам будет тяжело держать быстрый темп, и все растянется на долгий месяц.

– Ставлю срок в четырнадцать дней, за который мы обязаны оказаться на судне. – Солон не собирался тратить на дорогу в одну сторону целый лунный цикл. – Убедитесь, что у ваших подчиненных хватит сил уложиться в данный промежуток.

Кербер пришел в шок от самоуверенности и наглости старика.

– Мои люди выдержат столько, сколько я им прикажу, но вам следует поубавить свои ожидания – седло и тронос это разные вещи.

– Я крепче, чем кажусь. – Солон показательно выпрямился и выпятил грудь. – Добавляем к этому трое суток плавания до Афемеона и получаем семнадцать дней, верно?

– Если свезет с погодой, то да. Но это очень оптимистичные цифры, если не сказать сказочные.

Всадники ненадолго остановились у ведущих из города ворот, где стратег обменялся парой слов со стражей и забрал у них маленький сверток, после чего повел колонну дальше. Проехав под каменным сводом, Сол обернулся, чтобы разглядеть огромный серебряный щит, встроенный между двух лопаток42 на стене. Переливаясь на солнце, он защищал Лонче от стихийных бедствий и болезней, являясь талисманом для всех его жителей. Вполне возможно, старик видит эту картину в последний раз: кем бы ни пытался казаться Солон перед другими, он не переставал быть слабым старцем с хрупким здоровьем. Из-за спешки его может хватить приступ, от длительной езды верхом свести мышцы и парализовать, а от холодного ветра и сна на земле свалить простуда, которая выльется в харканье кровью. В конце концов, у него может выпасть прямая кишка из зада. Однако советник не лгал в разговоре с Николаосом – он жаждет жить, но не боится смерти.

Икарос