Дети Божии

Сандос рассмеялся с неподдельным теплом, однако посмотрел на Джину Джулиани с явной нерешительностью и слегка качнул головой.

– O, но вы окажете мне огромную любезность, дон Эмилио! – принялась уговаривать его Джина, смущенная и решительная, ибо отец-генерал одобрил идею Селестины подарить Сандосу свинку под тем соусом, что уход за животным может оказаться для него некой физической и эмоциональной терапией. К тому же… – У нас дома уже три штуки. Все наше семейство уже переполнено этими созданиями, с тех пор как моя невестка принесла домой первую из магазина. Кармелла не поняла, что зверушка уже беременна.

– По правде сказать, синьора, я не способен содержать или кормить живое существо… – Он умолк. «Классическая ошибка!» – подумал он, вспоминая совет, данный Джорджем Эдвардсом Джимии Куинну на его свадьбе: никогда не предоставляй женщине аргументы, которые можно оспорить. Говори «нет», или готовься к поражению.

– Мы принесли с собой клетку, – сказала Селестина, в свои четыре года уже освоившая этот принцип. – И ее еду. И бутылочку с водой.

– Они очень милые зверушки, – вполне искренне заверила его Джина Джулиани, придерживая дочку за плечики и не отпуская ее от себя. – С ними нет никакой возни, пока они не начинают умножаться в немыслимых количествах. Эта свинка еще молода и невинна, однако таковой останется недолго. – Ощущая, что решимость Сандоса слабеет, она продолжила свою атаку безжалостной мелодрамой. – И если вы не возьмете ее, дон Эмилио, она скоро падет жертвой порочных домогательств своих собственных братьев!

Наступила тишина, которая вполне заслуживала название чреватой.

– Вы, синьора, безжалостны, – проговорил наконец Сандос, прищурив глаза. – Рад, что мне повезло и я не могу оказаться вашим зятем.

Улыбающаяся и победоносная Джина повела Сандоса к своей машине. Селестина семенила рядом с ними. Открыв заднюю дверь, Джина нырнула внутрь и передала священнику большой пакет с гранулами, не обращая внимания на его руки, которые решила игнорировать.

Какое-то мгновение он неловко пытался удержать пакет, но наконец сумел надежно ухватить его, пока Селестина чирикала о том, как надо держать, поить и кормить животное, и сообщила ему, что мать зверька звали Клеопатрой.

– Названа в честь египетского обычая царственного инцеста, – очень негромко произнесла Джина, так чтобы Селестина не услышала и не потребовала разъяснений.

Она достала клетку с заднего сиденья.

– Так, – столь же тихо и по той же причине произнес Сандос, как только они сделали первые шаги к его апартаментам. – Тогда эта получает имя Элизабет в надежде на то, что последует примеру Королевы-девственницы.

Джина рассмеялась, однако он предупредил ее:

– Если она окажется в положении, синьора, я без малейших колебаний верну всю династию к вашему порогу.

Они поднялись наверх и водворили Элизабет в ее новую квартиру. Клетка представляла собой нехитрое сооружение из планок и мелкой сетки на оранжевом пластмассовом поддоне. В ней располагался перевернутый овощной ящичек, в котором маленькое животное могло укрыться. Клетка была открытой сверху.

– А она не вылезет отсюда? – спросил Сандос, садясь и глядя на животное: продолговатый комок золотых волос с белым седлом и звездочкой на лбу величиной и формой примерно с камень мостовой. Передний конец тушки, по его мнению, отличался от заднего исключительно наличием пары настороженных глазок, блестящих, как черные бусины.

– Я сейчас покажу вам, что морские свинки не принадлежат к числу любителей лазить, – произнесла Джина, пристраивая к клетке полную воды бутылочку. Она на мгновение приподняла зверюшку, так что Эмилио мог видеть абсурдно короткие ножки, на которые опиралось массивное тельце, а затем отправилась на его кухню в поисках посудного полотенца.

– Кроме того, не надо забывать класть на колени какую-нибудь тряпку, – сказала она, передавая ему ткань.

– Она сделает на тебя пипи, – пояснила Селестина, когда он принял животинку от ее матери. – A еще…

– Спасибо, cara. Дон Эмилио вполне способен понять все остальное, – произнесла Джина, плавно опускаясь в другое кресло.

– Какашки похожи на маленькие изюмки, – добавила безжалостная Селестина.

– Свинки не такие вредные, как моя дочь, – добавила Джина. – Они обожают, когда их гладят, но ваша еще немного боится, когда ее вынимают из клетки. Время от времени берите ее на руки на пять или десять минут. Вообще Селестина права, пусть и несколько неделикатна. Не доверяйте терпению морской свинки. Если вы продержите Королеву Элизабет на руках много дольше этого срока, она вполне может решить, что вы собрались перейти в англиканство, и собственными силами крестить вас.

Сандос посмотрел на животное, инстинктивно старавшееся сделаться похожим на камень и потому решительно несъедобным на тот случай, если наверху вдруг пролетит орел. На лбу зверька располагалась небольшая черная буковка V между двумя опущенными, похожими на раковины гребешка ушами.