Дети Брагги

Все эти утренние часы дочь Раны Мудрого только и могла, что благословлять всех асов вместе и по отдельности за то, что оставленные на опушке леса под присмотром ирландцев лошади оказались в целости и сохранности. Воспользовавшись сумятицей, царившей в лагере врага, бывшие рабы перерезали сторожей, охранявших франкские табуны, и насмерть перепуганные лошади разбежались по окрестным лесам. За судьбу животных Карри не особенно беспокоилась: нет сомнения, тех, кого не удастся поймать франкам, рано или поздно подберут местные бонды. Однако и, что более важно, отсутствие у франков в настоящее время лошадей даст ее отряду несколько часов и не один десяток саженей дороги, на которые ее люди успеют оторваться от погони.

И все же отряд ее уходил со всей доступной ему скоростью. Впереди, сзади и по бокам колонны ехали на самых свежих лошадях вооруженные воины, готовые в любой момент отразить нежданное нападение. В центре колонны помещались повозки с теми ранеными, кого удалось вынести из лагеря. Гвикка и Бьерн по очереди объезжали колонну, то и дело меняя лошадей, стоило каждой следующей устать под их весом. И тот и другой неумолчными проклятиями погоняли двигаться скорее повозки и усталых дружинников. Скагги, которому стоило немалого труда уговорить Бьерна и Карри, что полученная им рана в плечо не опасна и что он вполне способен удержаться в седле, старался держаться поближе к гаутреку, пересказывая дорогой их с Бьерном приключения в лагере франков.

- Не по себе мне что-то, - признался он вдруг посреди рассказа. - Знаешь, у меня все из головы не идут эти леденистые глаза. Вот и сейчас они как будто уперлись мне в спину.

Карри промолчала. Всю дорогу гаутрек была погружена в свои мысли, которые почему-то показались Скагги очень невеселыми.

Ученик целителя потому и взялся за повествование, даже попытался в лицах разыграть свое столкновение в нормандским герцогом, чтобы развеять как-то ее угрюмую задумчивость, но, похоже, ему это плохо удавалось.

- Интересно, отчего у него выцвели глаза? - продолжал Скагги. - Ведь были же они синими, когда мы с Гримом видели Вестреда в Рьявенкрике.

- Оборотный эриль мертв, - сухо оборвала его Карри Рану. - Во всяком случае, этим тревогам скальдов конец.

Скагги только поежился. С той самой встречи с Вестредом в лагере ему чудилось, что будто связывает его с эрилием некая очень непрочная, но все же ниточка. Будто бы где бы он ни был - в кузне или в шатре, - за ним неустанно наблюдали эти странные леденистые глаза.

- Он следит за нами, - неожиданно и даже против своей воли выговорил Скагги.

- Кто следит? - полюбопытствовал незадолго до того подъехавший к ним Гвикка.

- Вестред, - покраснев от нелепости собственного ответа, объяснил Скагги. - Я все время чувствую на себе его взгляд.

- Мертвый? - по-прежнему весело переспросил ирландец, потом вдруг, нахмурившись, спешился.

Карри сделала знак колонне остановиться.

- В чем дело? - недовольно вопросил Бьерн, но Гвикка только махнул ему, мол, помолчи, и, присев, положил ладонь на дорогу.

Потом даже лег, чтобы приложить ухо к пыльной земле.

- И впрямь слышится что-то, - медленно протянул он, вставая. - Возможно, крестьянские повозки. Возможно, выбрался на дорогу с десяток лошадей из франкского табуна, какой распугал Глен.

- А возможно, погоня, - мрачно закончила за него Карри.

- Уж не шарахаешься ли ты собственной тени, гаутрек? - осведомился Бьерн, но в голосе его не слышалось никакого веселья. - Тогда чего мы стоим, Хель меня побери?

- Если они не только смогли разузнать, по какой дороге мы уходим, но и нагнать нас, с повозками нам не уйти. Лошади устали, к тому же их не хватит на всех, - спокойно ответила Карри. - Мы остаемся.

- Что прямо здесь, посреди дороги? - возмутился было Бьерн, но Карри уже повернулась к Гвикке:

- Возьми на себя своих ирландцев, тебя они, пожалуй, послушают скорее, чем кого другого. Пусть развернут повозки поперек дороги. Ньярви, - обернулась она к мигом возникшему подле нее шетландцу, - отведи половину своих людей в лес. Если это действительно противник, то, как только начнется схватка, ударишь с ними франкам в спину. Да, пусть с твоими уйдут в лес и те, кто не способен драться, - здесь они будут только помехой.

Ньярви с плотоядной ухмылкой стал подзывать к себе грамов.

- Сигварт, - подозвала к себе гаутрек сына нидаросского ярла, которого по прибытии в Фюркат поставила над разрозненными остатками своей прежней дружины, - выстрой дружинников впереди повозок.

Скагги, внимательно вслушивающийся в утреннюю тишину, заметил, что, пока гаутрек говорила, тишина уже перестала быть оной.

Привычные звуки леса заглушил все приближающийся стук копыт.

Услышал его и Гвикка и немедленно послал ирландских лучников стать вторым рядом за дружинниками Сигварта с приказом стрелять через головы воинов.