Дети Брагги

Добравшись до весело потрескивающего тисовыми поленьями костра Локи, возле которого гордо смотрело в небеса с серебряным наконечником копье, Скагги к немалой своей радости обнаружил, что охрану Круга доверили, кажется, гаутреку из рода Асгаута. Несколько поодаль от напряженно всматривающихся в опушку леса дружинников Карри Рану стояли тесной толпой с дюжину скальдов. Там, судя по всему, кипел какой-то спор, но самих спорящих от Скагги загораживала мощная спина Бьерна.

- Разве не ты, гаутрек, согласилась вчера с решением совета, что дружина твоя останется здесь? - Тон говорившего звучал непререкаемо и настолько жестко, что Скагги с трудом узнал голос своего наставника, скальда Идунн.

- И сам Вес хотел бы, чтобы ты не делала этого. - Голос Эгиля, напротив, звучал мягко, почти упрашивающе.

- Снова стремится решать чужую судьбу? - нехорошо усмехнулась Карри.

- И все же ты одна из немногих, кто встречал франков на поле боя, - указал ей Эгиль. - От твоего знания их хитростей и уловок в бою много больше будет пользы, чем от твоей гибели с оружием в руках.

- Это дело советников конунга, не мое. - Карри пригвоздила его гневным взглядом.

- Гаутрек... - Гневный взгляд оставил скальда Одина совершенно безучастным.

- Я поведу в бой своих людей, и закончим на этом, - не дала ему договорить дочь Раны Мудрого. На лицо ее лег отсвет той же жажды битвы, какая исподволь нарастала в то утро в каждом из ратников Фюрката, которую испытывал даже сам Скагги. - Сомнительно, что собакам Вильяльма удастся добраться сюда, и сколько бы ни осталось тех, кто готов следовать за мной, не мне лишать их права принять участие в тинге мечей, - закончила она с жестокой гордостью.

С этими словами Карри обвела пристальным взглядом собравшихся скальдов и только тут заметила Скагги.

- Ты принес какие-то известия, сын Лодина? Понимая, что иного выхода у него нет, Скагги передал ей слова Гвикки Ирландца. Выслушав его, Карри коротко кивнула и отвернулась, чтобы отдать какие-то распоряжения Сигварту из Нидаррса.

Возвращаясь назад по гребню, Скагги ясно ощущал напряжение среди укрывшихся меж деревьев воинов. С высоты древнего вала без труда можно было увидеть клубы пыли, катившиеся по широкой, прямой, как стрела, просеке, которая почти надвое разделяла далекий лес. Клубы эти все приближались, и источником их, конечно же, были десятки сотен ног и копыт, топтавших землю и измельчавших ее в пыль.

Воины приподнимались на стременах, нетерпеливо всматривались в эти пыльные облака. Сакс Гаук из дружины Ирландца уже начал роптать на вынужденное их бездействие.

Дружинники сына Эйлива, быть может, лишь только на время оставили свою неприязнь к тем, кого принимали за человеческое отребье без роду без племени, набившееся на корабли морского разбойника, и к прикатившимся где-то в оврагах ниже по склону бывшим рабам из дальних западных земель. Скагги почему-то казалось, что он слышит, как не только на самом хребте, как по всему полю и у залива приносятся клятвы на датском языке, как обращаются к своим богам готландцы Орма и ирландцы Глена...

Сам того не ожидая, Скагги беззвучно произнес собственный обет: "За Круг и в дар Гламу. Пусть Хромая Секира примет в дар каждого второго из убитых мной франков. Рас, мрачный страж Хель, выпей их кровь и прокляни их души!"

Дальше к северу затрепетал вдруг на ветру белый вымпел.

Утреннее небо над Фюркатом прорезал вдруг огненный луч - за ним последовал второй, потом третий. Скагги даже не сразу сообразил, что это от крепостного вала подают сигнал расставленным в укрытиях отрядам. А сообразив, тут же вспомнил, что в лагере и раньше ходили слухи о выпускаемых в небо подожженных стрелах. Вес как будто использовал в свое время этот способ в сражении с армией Горма Старого.

Клубы пыли вот-вот готовы были вывалиться на раскинувшееся перед лагерем поле, однако Скагги выручил острый глаз птицелова.

Мгновение спустя не требовалось уже особого труда, чтобы различить под клубами пыли отряд с Оркнейских островов, разыгрывающий - хоть и не очень умело - не в обычае севера отступать - беспорядочное бегство.

Наконец-то дружина Торарина Клакка достигла предназначенного под сражение поля, притворно неумело улепетывая, будто загнанный заяц, что охромел вдруг на правую ногу...

От кромки леса в долину докатилась волна оглушительного шума, и устье просеки окуталось еще большими облаками пыли. Там шел яростный арьергардный бой, скрывавший притворство отступления.

Но стоило ему докатиться до какого-то лишь Торарину и конунгу ведомого места, как изодранный стяг Клакка замер на месте и больше уже не двигался. Подбитый заяц обернулся вдруг ко врагу разъяренным волком!

В это время со стороны лагерного вала, из тыла Торарина, к нему спешили уже отряды пеших воинов. Это была дружина Змееглаза, с которой, как знал Скагги, отправился скальд Тюра Скальдрек.