Дети Брагги

- Будь осторожен, дитя человеческое, - проговорил Голос. - Ты и те, что встают в Круг за тобою, на этот раз стали на пути исполнению воли моей. И все же не вам забывать о том, что принадлежит мне по праву. Я покажу тебе, что случается с теми, кто полагает, что свободен от этого.

В сне своем Грим вдруг обнаружил, что, стоя у самой грани света и тени, смотрит из темноты на то, что происходит в светлом столпе. В мягком рассеянном свете пел арфист. Он пел по приказу седовласого старца со зловещим жестоким лицом, похожим на те, что стесал со своего жезла Вес. Но пел арфист, и Грим вдруг ясно понял - для женщины, что сидела у ног своего отца. Он пел балладу о любви, балладу, залетевшую сюда из далекой южной страны, где цвели сады и, слушая соловья, тосковала по милому юная дева.

Лицо старого конунга смягчилось, приобрело довольное выражение. Быть может, конунг вспоминал дни своей юности и то, как ухаживал за покойной ныне женой. И когда глаза старика закрылись, певец, не переставая петь, осторожно опустил рунакефли - палочку с вырезанными на ней рунами - в складки девичьей юбки. Это был он сам. Грим вспомнил, что человека этого должны звать Хедин и что он попытается силой ли, любовью ли увезти дочь ревнивого старца, конунга Хегни.

Иное время, картина - иная. На этот раз два войска выстроились друг против друга на ветреном, обдаваемом холодными брызгами прибрежном песке. Прибой ворошит гальку. От одного войска отделяется хрупкая закутанная в плащ фигурка. Вот она возвращается назад, чтобы вновь исчезнуть за щитами воинов. А из-за щитов выходит другая - на этот раз витязя с тяжелым мечом у пояса. Порывшись в памяти, Грим догадался, что это, должно быть, сам Хедин идет предложить виру за украденную женщину.

Предложить много злата и драгоценное ожерелье в знак мира.

Навстречу Хедину выступает из-за неприятельского строя другой витязь. Грим видит, как шевелятся губы старого воина, слышит, как он говорит, что слишком поздно-де Хедин заговорил о мире. Что он, конунг Хегни, уже обнажил свой меч Наследство Дайна, что отковали дверги, и меч этот не успокоится, не напившись горячей крови, и не заживает ни одна нанесенная им рана. "Хвалишься ты мечом, а не победою, - доносится до Грима издалека голос Хедина. - Добрым назову я тот меч, что верно служит хозяину".

Гриму казалось, будто бы он с бешеной скоростью несется сквозь свистящую ветром тьму. И будто бы давит, давит на него что-то из Того мира. Он должен видеть? Должен знать? Он должен...

Темно, лишь луна временами показывается в прорехи несущихся по небу облаков.

Многие остались на поле, щиты их разрублены, раздроблены головы, стрелы пронзили сердца. Хедин и Хегни бок о бок лежат, погибель друг друга.

Лишь один силуэт движется тихо по кровавому полю. Закутанная в плащ фигурка приближается. Хильд, лишившаяся теперь и любимого и чрезмерно ревнивого отца. Она проходит меж тел, легонько касаясь каждого холодными, как лед, как смерть, пальцами, и поет древнюю песнь. Поет песнь-заклятие, какой научила ее кормилица-финка. И каждый, стоит лишь коснуться его руке и песне ее, вздрагивает, поднимается устало. Витязи подбирают оружие с земли. Смотрят друг на друга в упор, освещенные бегущим лунным светом. И вновь начинается битва.

Сколь ни кричать, ни звать их валькирии Хильд, отец и любимый ее не удостоят девы и взглядом, видит каждый лишь врага пред собой и, раз за разом занося то клинок, то секиру над головою, рубят разбитые в щепы щиты.

Утро настало. Немедленно все с первым лучом в камень оборотилось. Над милым склонясь, Хильд печально глядит в каменный лик под каменным шлемом.

Еще одна ночь. Ясно на небе. И снова и снова мертвых от сна Хильд пробуждает. Каждый, кто пал здесь, вернется на остров Высокий снова.

Предание гласит, что так и застанет Хъяднингов света конец.

Вечна та битва.

Ночь.

КОММЕНТАРИИ И ГЛОССАРИЙ

Роман построен на скандинавской мифологии, сказания которой изложены в собрании песен Старшей Эдды, стихотворные строфы в интерлюдиях к каждому атту и строфы внутри текста (за исключением текстов к рунам в начале каждой главы) даны в переводе издания "Литературные памятники" и в двух случаях в переводе К. Пушкарева. Сны героев, за исключением двух (гл. XII и XIV), которые достроены на основе мифов, - мифологические сказания из "Младшей Эдды" Снорри Стурлуссона.

I. СКАНДИНАВСКАЯ МИФОЛОГИЯ

Скандинавская космогония знала девять миров, из которых в романе упоминаются только шесть:

Асгард - небесный мир богов, называемых асами;

Альвхейм - мир света и светлых альвов, где властвует Велунд;

Нифельхейм - расположенный на севере мир холода и тьмы;

Мидгард - мир людей, который в романе называется также "хельмскрингла" (букв. "круг земной") - от известного произведения Снорри Стурлуссона "Круг Земной", то есть все известные человеку земли;

Муспельхейм - мир огня и великана Сурта;

Хель или Хельхейм - мир холода и смерти, над которым властвует богиня смерти Хель и где пребывают те, кто нашел смерть не на поле боя.

Богиней Земли (герм. Богиня-Мать) названа Нертус (первая супруга Одина).