Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей

Иногда, дабы возвратить Викторию к жизни, необходимо было просто вызвать в ней раздражение.

– Ах, Катенька, до упрёков ли сейчас!

Увы, и это не подействовало. Я медленно досчитала в уме до десяти. Что ж это такое делается! Один пропал, другой появился, третья в слабую женщину, вдруг, решила поиграться… А мне это всё разгребать??? Похоже, теперь в истерику впала я.

– Значит так! – неожиданно для самой себя, я перешла на крик, – Или ты немедленно становишься боеспособной, или…

– Ах, Катенька!

Если бы дальнейшие действия не принесли столь полезного результата, я бы стыдилась их всю оставшуюся жизнь. От последнего всхлипа Виктории меня вдруг обуяло непреодолимое желание кого-нибудь убить. Не вполне понимая, что делаю, я схватила со стола разноцветную коробку с замороженными фишбургерами и со всей силы швырнула её в стену. Отскочив от блестящей плитки, картонная упаковка сделала в воздухе тройное сальто, распахнулась, и обсыпала кухню десантом из своего содержимого.

Мы с Викторией мгновенно забыли об истериках. Вместе с семейством рыбных котлет из коробки вывалился свёрнутый в трубочку прозрачный файл с какими-то документами.

– Это что? – шепотом поинтересовалась Виктория, очевидно, приняв меня за специалиста по упаковкам с фишбургерами.

– На бомбу не похоже, – после короткого раздумья, решила я, – Будем брать.

Виктория хищно выставила вперед обе руки и резко впилась в непонятные бумажки безупречным маникюром.

– Это Шуркин почерк, – чутким надсмотрщиком я нависла над Викторией.

Обе мы пристально рассматривали тетрадный листок, на котором Шурик размашисто записывал целый перечень каких-то имен и фамилий. Кроме этой измятой писульки, в файле были обнаружены три альбомных листа с кратким описанием деятельности неких бизнесменов. Стараясь излагать мысли кратко и четко, Шурик записывал: «Херц Геннадий Анатольевич, директор банка, самостоятельно прошел путь от рядового работника до крупного начальника, редкое сочетание карьеризма и неумения вышагивать по трупам…» В правых нижних углах каждого из листов красным маркером было написано странное «Не виновен!» Самое интересное, что последним в этой тройке шел г-н Ожигов. Всю, изложенную мной информацию, Шурик прилежно записал, вместив самое важное на две трети альбомного листа.

– Такие же досье были у Александра в канцелярской папке, которую он передал тебе, – Виктория, казалось, говорила сама с собой, – Только в папке всё куда менее компактно. Там фотографии, копии каких-то справок, выписки из домовых книг… Катя, что всё это значит?

– Откуда ты знаешь про папку? – как ни старалась, я не смогла сдержать возглас удивления.

– Каждая женщина чувствует, когда её мужчине угрожает опасность, и старается держать руку на пульсе событий, – загадочно ответила Виктория.

Я улыбнулась, вспомнив, как гордился Шурик политикой невмешательства супругов в дела друг друга, считая это единственным способом долго прожить вместе. Как истинно мудрая женщина, Виктория согласно кивала в ответ на Шуркины теоретизирования, но в тайне поступала так, как считала нужным. Ненавязчивая опека Вики и страховала и не раздражала Шурика одновременно. Если бы я так умела, возможно, у нас с Жориком было бы значительно меньше конфликтов.

Увы, я всю жизнь была уверена, что родные люди для того и существуют, чтобы выкладывать им всё, как есть… «Дура! Довыкладывалась. В результате, он уехал, и глазом не моргнув на прощанье,» – я вдруг вспомнила, что не права. Уезжая, Георгий старался выглядеть веселым и, подмигивая, подбадривал меня, – «Ну, значит, моргнул. Какая разница? Все равно же уехал. Оставил меня одну одинешеньку… Все из-за него. Будь он здесь, я бы никогда на Шурку работать не стала. Тогда б и Шурик не пропал бы. Я б на него своего тлетворного влияния не оказала. Эх, что ж теперь будет-то?» Нужно было срочно прогонять от себя такие мрачные мысли.

– Катерина? Ты о чем думаешь? – Виктория всё еще ждала моих объяснений, – Ты здесь вообще, или где?

Увы, я была действительно здесь.

– Вик, ты можешь не верить мне, но… Я знаю об этой истории очень мало. Причем эти знания отнюдь не добавляют мне понимания происходящего.

– Давай думать вместе?

Виктория прекрасно знала, что эта фраза не сможет не растрогать меня. В далеком детстве, сталкиваясь с самыми неразрешимыми мировыми проблемами (к примеру, как выспросить у соседа Витьки рецепт изготовления рогатки), мы с Викой всегда начинали «думать вместе». Коллективный разум приносил нам невероятные победы.

– Пытаешься спекулировать воспоминаниями о счастливом, безоблачном? – моя Вредность не могла умолкнуть сразу.

– Нет, просто прошу у тебя помощи!

Виктория очень серьезно посмотрела мне в глаза. Я тяжело вздохнула и выложила подруге всё, что знала об этом деле.

– Не верю ни одному слову Александра про заказчиков, – оформила мои мысли в слова Виктория, после несколькоминутной задумчивости.

– Аналогично, – кивнула я, – Нормальные люди не поручают сбор информации малознакомому программисту.