Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей

– А кто должен был приехать-то? – уже предчувствуя неладное, спросила я.

В ответ, конечно же, прозвучала фамилия подопечного моего Георгия. М-да… Ничего себе совпаденьице. Долго бы я объясняла Жорику, что делаю с нелюбимым им первым мужем на закрытой вечеринке в ресторане.

В этот момент среди незнакомых светских силуэтов мелькнула подозрительно знакомая парочка. Ба! Да это же Клюшка с Кошкой. Их-то какими путями сюда занесло? «Вот уж действительно, весь авангард города на одной вечеринке», – усмехнулась я, лихорадочно продумывая, как объясню Кошке свое наличие рядом с её жертвой.

– Полностью к твоим услугам, – галантно поклонился мне Вадим, который уже успел уладить с розовато-оранжевыми ребятами все нюансы, – Ты хотела поговорить.

– Очень хотела, – подтвердила я, оборачиваясь, – Кстати, слева от меня, возле сцены, брызжет очарованием твоя знакомая. Только не вертись. Заметят – придётся идти здороваться, объясняться…

Вадим всё понял. Потянувшись к подносу проходящего мимо официанта, он широко развернулся, взял двумя пальцами бокал с шампанским и попытался преподнести его мне. Со стороны казалось, будто джентельмен отчаянно боится пролить напиток, посему двигает руку слишком медленно и пристально смотрит при этом на бокал . На самом деле Робин давал себе время и возможность рассмотреть зал. Сквозь тонкое прозрачное стекло не наполненной части бокала, он четко видел все, происходящее возле сцены.

– Браво! – искренне восхитилась я, – Тебе нужно было становиться актёром. Правда, ты, как всегда, несколько преувеличил с предосторожностями…

– Предосторожности, Котька, лишними никогда не бывают. Поверь мне.

«Вот он, нужный момент!» – я мгновенно собралась. Нервы, сжавшись пружиной, жаждали развязки.

– Верю. Более того, сама поступаю так же, – голос мой отчего-то сделался совсем хриплым, – Моих предосторожностей достаточно даже для того, чтобы говорить с тобой начистоту.

Вадик ничего не ответил, но взгляд его на секунду сделался бесконечно серьезным. «Он догадался!» – скорее почувствовала, чем подумала, я.

– Лучше скажи мне, – Робин уже улыбался и многозначительно подмигивал, – Тот самоуверенный тип, что не снимает своей руки с бедра Валерии – это тот самый Клюшка?

– Ну да, – растерянно ответила я.

«Он догадался и поспешил перевести разговор на другую тему. Он предостерегает меня от начала боевых действий. Эх, Вадька, Вадька…»

– Нехорошо, – Вадим осуждающе покачал головой, – Этот Николай явно пользуется нашей Лерушкой в целях саморекламы. Мол, «смотрите, какую барышню я завел.»

– Поверь мне, она не возражает.

– А ведь и на все остальные авантюры он её подвигнул, да? Ведь это его идея была раскручивать покоренных иностранцев на деньги?

– Не знаю, – резко отрезала я, – Вадик, я не об этом сейчас. Выслушай меня, это важно.

– Возможно, не появись в жизни Лерушки этот Клюшка, была бы она честной девушкой…

– Неправда, он её из куда более жестоких передряг вытащил. Она до встречи с ним наводчицей у квартирников подрабатывала. Он её от тюрьмы отмазал и человеком сделал, – неизвестно почему, решила оправдать Клюшку я.

Но Робин не слушал. Задумчиво прищурившись, он смотрел куда-то мимо меня, и в глазах его метались обрывки противоречивых задумок. Эта черта, как уже говорилась, была общей у нас с Робиным: задумавшись, мы оба умели полностью выпадать из реальности.

– Вадик, приди в себя, наконец! Ты снова не слышишь никого, кроме себя! Мне нужно поговорить с тобой! О Шурике, о твоих делах с ним! – секундой раньше музыканты, издававшие до этого слабые отрывистые звучки, решились вдруг сыграть что-то складное. Конечно же, выяснилось, что мы стоим прямо возле одной из колонок. Музыка волной захлестнула мои слова.

Вадим резко пришел в себя и вопросительно посмотрел на меня. К сожалению, по его взгляду невозможно было определить, слышал ли он последнюю фразу. Раздумья, видимо, принесли Вадьке нечто очень важное, посему, не обращая внимания на полное отсутствие слышимости, Робин начал нечто объяснять мне. С легкой полуулыбкой законченного сумасшедшего он напряженно шевелил губами и не сводил с меня глаз. Я показала на колонку, потом на свои уши и отрицательно покачала головой. Вадим обиженно отмахнулся. Так, будто я нарочно не захотела его слушать. Отмахнулся, но продолжил говорить. Как же все-таки тяжело общаться с ненормальными?!

– И, что бы ты не напридумывала потом, хочу, чтобы ты все же не вспоминала обо мне плохо. Когда-нибудь я смогу все объяснить тебе. Хорошо?

Музыка стихла так же неожиданно, как и началась. Видимо, музыканты просто показывали организаторам, что готовы, когда будет нужно, приступить к своим обязанностям.

– Не знаю. Из всего твоего монолога я расслышала только последнюю фразу, – ответила я Вадиму.

– И правильно! – Вадик отчего-то обрадовался, – Значит, так было нужно. На самом деле, последняя фраза была самой важной…

– Робин, с тобой снова невозможно общаться! – я почувствовала, что сейчас начну кричать, – Ты можешь слушать хоть кого-то, кроме себя? Мне действительно есть, о чем с тобой поговорить! Это в твоих же интересах.