Дети дьявола

– Мы эти хирургические операции произвели настолько искусно и деликатно, что гои и не почувствовали, как остались бессловесными животными, как им по их скотской природе и быть полагается. Впрочем, зачем преувеличивать наши достижения?! Будем скромнее. Мы оставили за ними право мычать и даже драть свои глотки, но только в тех случаях, когда и где и как мы им прикажем и укажем. Но ни-ни, не больше того. Ведь что такое по сущности своей пресса? Голос страны, голос народа. По крайней мере, таковой, а не какой-либо иной, ей быть полагается. При теперешней широкой распространенности книг и особенно периодических изданий, печать создает те или иные настроения, внушает их и направляет так называемое "общественное мнение" по тому руслу, какое выгодно для ее хозяев. А это "общественное мнение", этот глас народа… хе-хе… властно давит на свои правительства и своим давлением заставляет их принимать и проводить в жизнь те или иные решения государственного характера. Ну, раз мы – хозяева, а вся пишущая гоевская братия – наши купленные рабы, то мы ведь не гоголевские унтер-офицерские вдовы, сечь самих себя не станем и другим не позволим, не будем в наших собственных изданиях ратовать за чужие, враждебные или вредные нашим планам, интересы. Мы и говорим нашим пишущим рабам: "пишите, что вам приказывают ваши хозяева". И пишут. Само собой разумеется, что тут надо проявлять высокое искусство, потому что приходится вечно держать курс нашего израильского корабля между многими Сциллами и Харибдами. Этим искусством мы овладели в совершенстве и ведем нашу линию осторожно, умно, под самыми благонамеренными, патриотическими и либерально-гуманными сигнатурками. Гои – ослы, Липман. Ведь они охотно, с восхищением и даже с великой признательностью будут глотать и смертельный яд, лишь бы на сигнатурке был расписан лекарственный рецепт. И чем запутаннее и сложнее рецепт, тем они более и охотнее веруют в его спасительные свойства. Ну, разве не ослы они, Липман? Ну, подумайте вы себе, да разве мы, евреи, допустили бы кого-либо из чужеродных забрать в свои руки нашу еврейскую национальную прессу и от нашего еврейского лица и имени говорить на весь мир, отстаивать наши еврейские интересы?! Я вас спрашиваю, Липман, возможна такая ситуация или невозможна?

От такой неожиданной постановки вопроса Липман побагровел и, как ужаленный, привскочил со своего места.

– Ну, это было бы дико, как не знаю что… недопустимо! – энергично потряхивая головой, решительно заявил он.

– И я говорю, что это было бы дико и ни в коем случае недопустимо. Таким шарлатанам наши первые слова были бы: "руки прочь!". В свое собственное гнездо кукушек мы не пустим. Мы не сумасшедшие и не бессловесные скоты, сами владеем членораздельной речью. – Мэтр вдруг неожиданно и весело рассмеялся. – Знаете, Липман, гои в полном смысле слова идиоты, дегенераты. Отчего в их пустые головы никогда не залетит простой, естественный вопрос: почему, дескать, еврейский народ, настолько малюсенький, что во всей численности человеческого населения не составляющий и одного полного процента, владеет свыше девяноста процентов всей мировой прессы на языках всех культурных народов? Девяносто из ста, из ста, Липман! Ведь, казалось бы, что такой вопрос должен бы хватить их, как быка обухом по голове, и навести на другой, тоже не менее простой и естественный вопрос: почему еврейство устроило себе всесветную монополию из прессы? Нельзя же объяснить явление такого колоссального и беспримерно-важного значения одними только коммерческими выгодами. А отсюда недалеко уже и до заключения, что, значит, у евреев, помимо коммерческих в этом деле интересов, имеются другие скрытые и подозрительные, которые, во что бы то ни стало, надо поскорее разъяснить и в корне пресечь создавшуюся темную противоестественность. По крайне мере, мы, евреи, поступили бы именно так. Но, слава Богу, эти легкомысленные верхогляды и в ус себе не дуют.

– Да-а… – удивленно обмолвился Липман. – Ведь и мне в таком освещении, в каком вы поставили этот вопрос, никогда не представлялся…

– Ведь, Липман… ведь только благодаря нашей прессе мы запрягли в нашу жидовскую балагулу, – он усмехнулся, усмехнулся и Липман, – не только все левые политические партии всего мира, которых отчасти мы и создали и мы же всех взлелеяли, но такие, которые на первый взгляд, казалось бы, никакого, даже отдаленного, касательства к политике не имеют. Возьмите хотя бы спиритов, оккультистов, теософов и т.п.

– Вот как! Да они-то что, мэтр?