Дети дьявола

– Мы всю землю обагрим этой свиной рабьей кровью, не оставим ни единой пяди не политой ею и не на один локоть пропитаем ее… тяжело сопя, ерзая на месте, весь утопая в облаках дыма, уже с бешенством продолжал мэтр. – От пролитой крови реки выйдут из берегов, и земля не успеет поглощать трупов. Гекатомбы навалим!

Он вскочил и, заложив руки в карманы, закружился по комнате.

У Дикиса, помимо огромного живота, была ещё сильно сгорбленная спина и голова прямо из плеч выдвигалась вперед. Липману на момент почудилось, что перед ним по полу на своих коротких, кривых ногах, с отвернутыми наружу большими, толстыми ступнями, ползает отвратительная гигантская черепаха.

С заслюнявившихся губ мэтра срывались слова ужасного значения. Всего Липман расслышать не мог, потому что Дикис говорил быстро, отрывисто, сипло, понижая иногда голос до бормотания и шепота.

– Из черепов построим пирамиды… Что тамерлановские! Грандиознее и выше египетских… Тюрьмы и застенки переполним смертниками… Не сразу в иной мир… не сразу…, а сперва потомим ужасами смерти и… пытки… Восстановим все роды пыток, что от начала веков… и изобретенные святой инквизицией и… новейшей советской практикой… Расстрелы, виселицы, электрический стул, обезглавление – гуманизм… яйца выеденного не стоит… к черту… А вот медленное вытягивание жил… клещами… клещами… дробление костей, суставов… дыба, поджаривание… гвозди, иголочки под ноготки… "перчатки" с рук… с ног "носки"… А ледяная вода на бритое темя… с высоты… эдак по капельке… Ха-ха! Утопить… что утопить в воде?… а в человеческих экскрементах утопить… Хе-хе! Это что-нибудь особенное…

Еще что-то угрожающее бормотал Дикис и чего Липман не расслышал. Он злорадно хохотал, как хохотал бы тот сумасшедший, которому удалось совершить какую-нибудь задуманную им злую пакость.

Липман сидел бледный, соблюдая внешнее спокойствие и только теперь начиная понемногу постигать ту неумолимую "логику", о которой в продолжении бесед не раз упоминал его учитель.

– В кратчайший срок мы должны покончить с гоевской головкой, – несколько спокойнее и внятнее продолжал мэтр, – с ее интеллигенцией и буржуазией, которые иначе могут преждевременно прийти в себя, раскусить наши планы и хотя колесо судьбы им не повернуть обратно, но могут причинить нам не мало лишних неприятностей и хлопот, а этим несколько затянут процесс нашей перестройки жизни. Вообще, мы должны спешить, не терять ни минуты. В этом залог нашего успеха. Своей энергией и беспощадной свирепостью мы приведем в животный трепет все наше рабье стадо и смертельным испугом парализуем у гоев всякую волю к сопротивлению. Мы должны быть смелы, неумолимы, сильны и страшны. Так-то, Липман.

– Конечно, с римским папой, с его кардиналами, с православными патриархами и епископами мы не намерены нянчиться так долго, как с русским патриархом. Тогда и обстоятельства будут иные: не придется считаться со мнением цивилизованного мира. Мы на первых же порах используем революционный пафос народов и все священство, объявив обманщиками и эксплуататорами человеческих суеверий, одновременно, для их же удовольствия, повесим их на крестах. Пусть подражают своему Христу! И не сразу, не сразу. А предварительно продемонстрируем всю процедуру суда… как над их Назарянином… и оплевание, и заушение, и бичевание, а увенчание – крест. Мы великодушны. Распятым доставим счастье "последовать своему Христу" и в будущей жизни прямо, непосредственно из Его рук получить мученические "венцы нетления". Поспешим также и с армией попов. Но переведем их в иной мир без излишней помпы, не столь пышно и почетно, как их св. отцов и владык. Крест для такой многочисленной армии – история сложная, потребует большой затраты труда и времени и целого леса материалов. "Время – деньги". Потому с попами разделаемся проще, подручными способами. Для этого у наших палачей ведь будут револьверы и петли, а для более заслуженных и рьяных из них, по примеру их св. инквизиции, разложим костры.

– Полагаю, что из всех моих сообщений вы, Липман, успели вывести заключение, что вся наша борьба протекает не на одной только политической или экономической почве, но и на религиозной и главным образом на религиозной. Наша высочайшая задача, которую, во чтобы-то ни стало, мы должны выполнить и довести до триумфального конца – разрушить Царство Божие на земле, уничтожить Церковь Распятого, растоптать прах Ее и на этом прахе построить наше царство, царство дьявола. Но и этого нам мало. Нам необходимо стереть с лица земли, вырвать из сердец и памяти гоев самое имя Бога, имя Иисуса Назарянина, Его Матери (тут мэтр грубо, кощунственно выругался) святых там, ангелов и т.п. В этом весь смысл, все назначение и провиденциальная миссия Израиля…

– Но ведь это ужасно, мэтр! – неожиданно для самого себя вырвалось у Липмана.

– Вы говорите: ужасно! Тогда укажите другие, не ужасные методы и способы…

– У меня их нет.