Дети Дня (СИ)

— Они прибыли, госпожа, — сказал неприметный, самый обыкновенный человек в непиметной, самой обыкновенной одежде ремесленника.

Мирьенде кивнула.

— Иду.

Человек исчез.

Она обернулась к Онде.

— Решай. Если ты сейчас пойдешь со мной, то придется отвернуться от королей. И придется убивать. Детей. Или, если не хочешь — уходи. Беги сейчас же в Уэльту и не возвращайся. Разрушьте мосты через Аньяфаль и не пускайте никого. Ни-ко-го.

Она была прекрасна и ужасала.

— Я пойду за тобой, — почти против воли прошептал непослушными губами Онда.

ЗЕМЛИ ДНЯ. ЮЖНАЯ ЧЕТВЕРТЬ. ПОГРАНИЧЬЕ, ПУСТЫНЯ.

Когда-то здесь жили. Даже охранные камни сохранились и, наверное, еще не потеряли совсем своей силы, потому как граница между Пустыней и шергом была видна четко. Внутри круга трава была по-настоящему весенней. Снаружи уже начинала желтеть. Рано. Очень рано. Все было неправильно. Дни становились все жарче — до невыносимости, ночи — все студенее. Маллен давно уже замечал эти перемены, и ничего хорошего он не ждал.

Но все же внутри шерга была вода.

Жители пустыни селились везде, где была вода. Говорили, что они чуют ее. И везде, где была вода, создавался шерг — так называлась родовая крепость. Это могли быть сложенные из дикого камня башни на каменистом плато или просто высокая стена, внутри которой стояли шатры из шкур, это могли быть пещеры, расселины в скалах перекрытые плитами песчаника — любая нора, где можно было спрятаться от жары и холода. И где была вода.

Почему покинули этот шерг — Маллен не знал. Тут была вода. И тут жили совсем недавно.

Вот очаг. Старая протертая кошма — уже и не залатать, потому и бросили. Пустынные почти ничего не бросают. Все ценно.

Вот большой зал, если так можно сказать. Потолок закопчен, и еще еле уловимо пахнет вонючим кизячным дымом. Говорят, где-то южнее Пустынные добывают горючий земляной уголь… все может быть.

Вот здесь держали шилорогов. На стене рисунки. Шилорог для пустынного — все. Без них — ни охоты, ни набега, ни удрать от тварей. Ни защитить медлительных тяжелых хакков — а это мясо, и шерсть, и молоко.

Хакки и шилороги — это жизнь.

Судя по всему, шерг был людный, и скота в нем было немало.

Но они ушли. Ушли от воды, от жизни. Куда, почему?

Маллен пока не находил ответа.

Пещера переходила в пещеру. В пещерах хорошо, и в зной, и в холод одинаково. Здесь можно жить.

Он вошел в круглую большую пещеру, которая, видно, была тем же, что и зал-шатер в древних жилищах Дня. Теперь таких уже не строили, Маллен только в книгах про них читал да видел один в развалинах Тианы. Теперь фресками расписывали главные залы. Многое уже стало просто привычным узором, смысл забылся. Но главные имена, главные события помнили, да.

Вот и здесь точно так же была начертана история Пустынных. Рисунки напоминали скорее угловатый орнамент, в который были вписаны схематичные фигурки людей и зверей, но все же это была история, еще тех времен, когда дети богов являлись людям. История Шенаэль и ее потомков.

Шенаэль, вдова, жила в своем имении на границе с пустыней, и ее сыновья были славными охотниками и стражами. У нее были сильные вассалы, большая родня и много друзей. А дочь была ослепительно хороша собой, и за нее многие сватались. Однажды в самых предрассветных сумерках девушка проснулась от дивного пения и увидела в свете умирающей луны прекрасного незнакомца с волосами такого огненного цвета, что они пылали, словно факел, даже в бледном лунном свете, а глаза его светились как дневное лазурное небо. И девушка полюбила ночного гостя.

— Как твое имя и где твой дом? — спросила она.

— Имя мое — Торамайя, Сын Огня, хранитель Красного копья. Далеко на юге, в прекрасной долине возле озера строит мой шерг, и мы будем счастливы там. Поедешь ли ты со мной?

— Поеду, — ответила девушка, ибо я люблю тебя. Приходи свататься ко мне, и я помогу тебе выдержать все три испытания, которые моя мать положила женихам. И я уеду с тобой!

На другой день Торамайя явился свататься. Привез он богатые дары. Три испытания положила ему Шенаэль, и три испытания выдержал он — укротил дикого шилорога, победил в поединке старшего брата девушки — а равного этому бойцу не было — и сложил песню, от которой от счастья плавилось сердце. Свадьбу сыграли, и жених увез невесту. А через девять месяцев он приехал один к дому Шенаэль и привез страшную весть — его жена умерла родами. С собой он привез мальчика-младенца, чтобы в семье матери воспитали и вскормили его. Малыш был с огненными волосами и ярко-синими глазами. Торамайя сказал сказал — когда мальчик вырастет, пусть отправится в пустыню, найдет Потерянный шерг и найдет своего отца.

Настало время, когда юноша, Шенаэльт, отправился в путь…

И все. На этом предание обрывалось. Некоторые рассказывали, что юноша нашел Потерянный шерг и остался там с отцом. Вторые говорили, что юноша должен был пройти через Потерянный шерг, чтобы доказать отцу, что он может стать вождем. Третьи рассказывали, что в Потерянном шерге его ждал вовсе не отец, а кто-то желавший его убить. Но всегда юноша искал Потерянный шерг.