Дети дракона - моя тайна. Мастерская тортов

— Нам показалось. Эта северянка просто похожа. И потом, у нее двое детей. Слышишь? Двое! Близнецы. От драконов двойни не происходили на свет вот уже несколько тысячелетий. Это не может быть Эрика. Соня и Марк просто маги, даже не драконы. У них на лбах нет шипов, я сам проверял. Ты же помнишь? Дракон в груди свился в кольцо и настойчиво зарычал. Парень продолжил его уговаривать.

— От Эрики у меня не могло быть потомков! Даже если предположить, что в ней была слабая искорка магии, которую я прохлопал, а ты опалил, тогда бы зародился только один. Один ребенок, слышишь ты, зверь? Дракон рыкнул громче, приготовился к буйству, подобрался, норовя совершить оборот самовольно.

— Слышишь, значит? Давай дальше тогда. У меня другая невеста. От нее родятся мои сыновья. Их будет несколько, скорее всего. Родятся и дочери. Когда-нибудь мы вместе поднимемся в небо. Ты станешь учить дракончиков раскрывать крылья так, чтоб не убиться о землю. Помнишь наш с тобой первый полет? Вот, чтобы с ними такого не случилось.

— Угр, — обиженно потянулся зверь где-то внутри, Адриан продолжил его уговаривать и себя заодно.

— Лейла красива, мила, воспитана, она подходит нам по крови и силе дара… Что тебе еще нужно?!

Внутри почудился вой, его отголосок вонзился в сердце жгучим клеймом — "Не она!!!". Зверь то ярился, то плакал. Неимоверных усилий требовалось Адриану, чтобы сохранить контроль над собой. Поместье полно народу, всюду привычная суета, поднимаются по лестницам слуги, скрипят половицы, позвякивают ножницы садовника в саду, резвится детвора в небольшой купальне… И только Адриан сидит за столом, вдыхает медленно воздух, силясь выиграть внутреннюю битву, обрести покой, утвердить контроль над собой и над зверем. Ему везде мерещатся призраки прошлого. Надтреснутый у горлышка старый деревенский горшочек кажется точно таким же, какой был там, в доме у Эрики. Чудится знакомый, едва уловимый запах её кожи Образ Талилы то и дело встает перед глазами. Тем же жестом, что и любимая, она поправила локон своих волос. Разум твердит Адриану: "Не она! Не Эрика! И глаза у этой девицы зеленые! Не голубые. Ты спутал, спутал…"

В груди парня зверь устало рухнул и свился кольцом, он больше не рвался наружу, не умолял об обороте, не хотел сам убедиться. Смирился или копил силы для настоящего бунта. И только сердце разрывается от тоски. Так, что дышать становится невозможно. Адриану мерещится, что, войди он в тот дом на окраине города, вдохни запах чужачки, как перед ним возникнет его белокожая тонкая как струна северяночка. Он отчаянно боится вновь столкнуться с Талилой, боится окончательно и бесповоротно убедиться, что нет в ней и сотой толики того, что он находил в свой любимой. Нет в Талиле ни того звонкого смеха, ни безбрежной любви, ни внутренней силы. Ничего этого нет. И быть не может! Девушки просто чем-то между собою похожи. Точно так же, как бывают похожи односельчане.

Он проклинает себя за желание ворваться в дом на окраине, чтобы почуять запах. идущий от её кожи. Прикоснуться рукой, хотя бы кончиком пальца к фальшивке, чем-то напомнившей оригинал. Это кажется ему предательством по отношению к прошлой, так и не угасшей любви.

Предстоящая свадьба и то кажется ему меньшим преступлением. Это договор, условность, то событие, через которое велит пройти долг. И ни каплей больше. Нет в этом места чувству. И кто знает. как надолго затянется его, Адриана, существование в этом мире? Может быть, пройдет несколько лет, а может, десятилетий. Потомков нужно успеть зачать. Он сам дал на это согласие много лет назад. И нисколько не испугался того, что помолвлен. Подходящая условность, не больше. Многие через это проходят. Ему, можно сказать, еще повезло. Лейла, хотя бы не вызывает у него полного отторжения.

Нет, не сможет он войти больше в дом госпожи Талилы. Этот запах, сам ее образ, жесты, какое-то внутреннее сияние, чистота делают его, Адриана, сумасшедшим. Будоражат зверя хуже, чем пролитая кровь в битве. Просто так нельзя поступать. Нельзя больше подходить к этой девушке близко.

Только вспомнились Адриану голубые глаза малышки и серьезный паренек — дети Талилы. Он обещал им заглянуть вечером. Дети расстроятся, если дракон не сдержит своего слова, да и подарки он им уже купил. В дом можно и не заходить. Постоять на пороге, взлохматить белые локоны на головах юных магов. Может быть, он возьмет на руки Соню. Эту девочку приятно трогать. Она такая хрупкая, будто и ненастоящая вовсе, как фарфоровая куколка. Ну а парнишка напоминает взглядом Адриану его самого. Точно такой же серьезный, решительный, ну или упрямый, как сказала бы мать Адриана. Отчего он вообще так привязался к малышам? Дракон не мог найти в себе ответ на этот вопрос, как ни старался.