Дети драконов

Но прежде, чем я успел сказать что-либо, к Вереску подскочила Ива. Она схватила его за руки, стиснула их так, будто не верила до конца, что ее брат жив и здоров.

– Не делай так больше!

О, эта маленькая ведьма точно знала про его глухоту – она говорила, только глядя ему в лицо.

Я был уверен, что Вереск обнимет ее или виновато улыбнется, но вместо этого он сердито качнул головой и... выдернул свои ладони из цепких пальцев сестры.

8

На обратной дороге дети уже не смотрели по сторонам: Ива весь путь провела, уставясь в одну точку перед собой, а Вереск вовсе закрыл глаза, будто дремал сидя. Зато я разглядывал их обоих, не скрывая этого. Что-то не давало мне покоя. Что-то очень важное, что было между ними. Лиан пытался лечить мальчика, но эти дети – близнецы... они связаны гораздо сильней, чем обычные люди.

И совсем иначе.

Когда повозка остановилась у дворца, Ива первой выпрыгнула из нее, старательно не глядя ни на меня, ни на Айну. Ее взгляд был прикован только к брату, который доверчиво лег щекой мне на плечо. Еще даже полдень не миновал, а он выглядел таким уставшим, словно близился вечер. Рядом тут же возникли расторопные слуги, но я лишь покачал головой – мне ничего не стоило самому отнести мальчишку в его комнату.

Айна оставила на моих губах легкий поцелуй и с улыбкой устремилась куда-то по своим делам. Ей ничего не нужно было объяснять, хвала богам...

Ухватив Вереска покрепче, я зашагал в сторону Вороньей башни, краем глаза замечая, как его сестра шагает рядом, на полшага позади от меня. Спиной я ощущал исходящие от нее волны страха и пытался понять, что могло спровоцировать такую сильную тревогу.

До комнаты близнецов оставалось несколько шагов, когда я вдруг почувствовал, как тяжело задышал Вереск, как отчаянно он обхватил меня за плечи, уткнувшись лицом в мою рубаху. Я чуть не сбился с шага, ощутив кожей влагу и поняв, что он плачет. Беззвучно, но так горько, как уже редко плачут дети его возраста. Если только у них не отнимают что-то, что им очень дорого и важно...

Мне хорошо удалось справиться с лицом, и Ива точно ничего не заметила. К тому моменту, когда я опустил мальчика на кровать в его комнате, глаза его были сухими и совершенно ничего не выражали.

Прямо из башни я отправился к дяде.

– Нам надо поговорить, – сказал я с порога.

Дядя Пат посмотрел на меня странно. В его лице я увидел смесь удивления и тревоги.

– Что еще случилось, Фарр?

Я сел в кресло возле его стола. Здесь, в Золотой, кабинет дяди мало походил на тот, что остался в Янтарном Утесе – он был весь украшен дорогими гобеленами, лепниной и мебелью со сложными узорами. И все же мне казалось, будто мы снова там, в замке, что стоит прямо над морем посреди южных земель. Я зажмурился и вдохнул поглубже. Странное чувство близкой догадки щекотало мое сознание, не давая покоя.

– Набей для меня трубку, – попросил я дядю Пата, не открывая глаз.

– Кимин?

– Ну не табак же...

Спустя пару минут в руку мне легла раскуренная трубка, теплая от дядиных ладоней. Я глубоко затянулся, задержал дым подольше и выдохнул так медленно, как только мог. Кусочки мозаики стали почти зримыми, они танцевали у меня перед глазами – дрожащие над морем руки Вереска, прозрачная вода, ужас Ивы и ее нежелание говорить о глухоте брата, ее нежелание отпускать его хоть на шаг...

Еще одна затяжка.

Стены стали прозрачными и мои мысли тоже.

Мозаика почти сложилась.

– Дядя, Ива как-то связана с его силой. С силой Вереска.

Я открыл глаза и встретил изумленный взгляд дяди Патрика.

– Что ты имеешь в виду, малыш? – он забрал у меня трубку и положил на стол. Тонкая струйка дыма, медленно извиваясь, устремилась к потолку с лепными волнами и морскими девами.

– Ива – ключ к его исцелению.

– Но как?

– Пока не знаю. Ей зачем-то надо, чтобы он оставался таким, какой есть. Слабым, увечным, зависимым. Я боюсь... боюсь, что его сила каким-то образом досталась ей... этой девочке.

Дядя Пат шумно выдохнул и скрестил руки на груди. Хмурясь и кусая себя за губы, он смотрел на медленно иссякающую струйку дыма.

– Пусть их приведут сюда. Обоих. Я посмотрю сам.

Он дернул за шнурок для слуг и отдал распоряжение. Пока мы ждали появления детей, дядя мерил комнату частыми нервными шагами.

– Почему ты так решил, Фаре?

– Долго объяснять... и трудно. Почувствовал сегодня.

– Ясно...

Личный слуга дяди возник на пороге гораздо раньше, чем мы его ждали. Дыхание его было сбитым, словно он бежал.

– Ваше Высочество, – седеющий мужчина с короткими, аккуратно уложенными волосами отвесил быстрый поклон, – простите, но я не смог разбудить мальчика, он очень крепко спит... Нехорошо спит... Словно очень болен или три дня до этого по полям и буеракам бежал бегом от Улья до Золотой. А девочки нигде нет. Я осмотрел обе комнаты и всю башню, включая отхожее место.

– Проклятье!

Дядя Пат сорвался со своего места и снова дернул за шнурок на стене. Два раза. А потом еще два.

Я знал, что это означает. Сигнал тревоги с приказом немедленно закрыть ворота дворца.

9

Иву не нашли.

Ни во дворце, ни в городе, ни с собаками, ни с помощью магии.