Дети Дрейка

Трудность заключалась в том, что все вокруг него блестело подобно идеальному кристаллу. Квели и сами не были исключением; на близком расстоянии их тела ослепляли. Немного легче было смотреть в землю — но даже скалы под ногами искрились.

Причину он знал. В этой местности имелось великое множество каменных обломков всех форм и размеров, разбросанных так, будто в некоем месте находилась гигантская куча камней, — в этом была особенность этой страны.

Блеск квелей не был естественным, это была защитная окраска. На их панцирях имелись складки, которые при рождении, наверное, были более открыты. В каждой складке находились бесчисленные драгоценные камни, которые врастали в панцирь, хотя и не полностью. Любой искатель в небе был бы частично ослеплен одним лишь видом местности, а кристаллы квелей еще больше усиливали этот блеск.

Как хорошо, что защита за пределами этой местности была не вполне надежна.

Кристаллы имели еще одно предназначение — как несомненно и было задумано теми, кто их использовал. У непривычных к ним они вызывали головокружение. Так или иначе, квели узнали, что Геррод — колдун, и, возможно, даже определили, что он посещал Драконье царство.

После того как они решили оставить его в живых — дискуссия об этом продолжалась больше четверти часа, — один из квелей вытащил его вперед и сунул ему почти в глаза особенно ярко сиявший драгоценный камень. Слепота, вызванная ярким солнечным светом, отражавшимся от камня, была временной, но он принял это за простое отражение тепловых лучей. У него появилась головная боль, о которой он думал как о мелкой неприятности — пока не попробовал прояснить мысли. Нужной ему сосредоточенности он добиться не смог. Вздумай он предпринять серьезную попытку бегства, используя свои способности, это было бы все равно, что каким-то способом напасть на пленивших его квелей.

Головная боль прошла, но ее заменило головокружение.

Прошел еще час. Солнце опускалось и, к сожалению, оказывалось впереди путешественников. «Не ослепну ли я навсегда?» — задавал себе вопрос Геррод. Его спутники с безразличием отнеслись к его проблемам со зрением — они, похоже, имели несколько пар век, из которых все, кроме внешних, были в той или иной мере прозрачны. Чем ярче становился свет, тем более темными становились их глаза, когда опускалось еще одно веко. Он задавал себе вопрос — было ли это их природным свойством или они существенно изменили себя, как некогда враады.

Тяжелая рука — лапа, с точки зрения нервничающего Тезерени, — схватила Геррода и потащила его к месту привала.

— Что это такое? — зарычал он — испуганный и рассерженный. Он хотел научить этих чудищ-переростков вести себя как подобает; но, к его огорчению, он для них был лишь животным.

Тот, кто остановил его, поднял свой боевой топор и указал на один из небольших холмов, которые как раз показались справа. Геррод гораздо дольше смотрел на оружие, чем на эту деталь пейзажа. Он не однажды чувствовал на себе вес этого топора — обычно когда получал удар им плашмя — и знал, что никакой человек не смог бы поднята.такой топор с земли, не говоря уже о том, чтобы так свободно им пользоваться.

Квель, находившийся рядом, издал крик и снова указал на холм. Враад направился к холму, но квель оттащил его назад — как будто Геррод ничего не весил. Квель снова издал крик.

Геррод покачал головой, надеясь, что им уже ясно, что так он выражает свое непонимание. Чародею нередко приходилось качать головой за минувшие два дня.

Огорченный гигант потыкал землю и заставил своего пленника посмотреть вниз.

Что-то рыло под землей нору, направляясь к ним.

Геррод попытался отступить назад, но квель держал его. Рывшее землю существо приблизилось. Геррод попробовал произнести заклинание, но ему мешало головокружение. Пленившие его квели доставили его сюда, чтобы принести в жертву какому-то чудищу, которому они поклонялись. Другого объяснения не было. Убьет его это создание или нет, но ему обязательно надо попробовать произнести заклинание… любое заклинание!

Шлепок по голове положил конец этим мыслям. Его голова раскалывалась, а в ушах звенело — словно мало было других неприятностей.

Существо появилось из земли, держа наготове когтистые лапы… и оказалось, что это всего лишь еще один квель — только крупнее других.

Чародей упал на землю перед новым квелем — его толкнул тот, кто держал за руку.

Голова с коротким рылом смотрела на него, явно выказывая свое презрение к этому жалкому маленькому существу. Одна из лап, размером с голову Геррода, потянулась к нему, обнажив когти, и волшебник почти смирился, что конец его неминуем. Но вместо того, чтобы раскроить чародею череп — что не составило бы для квеля ни малейшего труда, — тот схватил Геррода за шиворот и подтащил к себе.

— Кровь Дракона! — с трудом произнес Геррод. Его сорочка и плащ были стянуты настолько плотно, что ему едва удавалось дышать. Его новый хозяин несколько раз издал гудящие звуки, обращаясь к другим; те ответили чем-то похожим и повернули прочь. Они уходили.