Дети Древнего Бога

Волны энергии, вырвавшиеся на свободу, расходились вокруг Рей. Воздух стал густым, как кисель, очертания предметов перекашивались и искажались. Призрачные молнии неистово хлестали по стенам зала, оставляя на них оплавленные следы. Одна из колонн с треском отошла от потолка и слегка склонилась к центру зала. По ее основанию расползалась сеть трещин. Растерянный взгляд Аски на миг остановился на ней, метнулся к фигуре Ктулху и снова к колонне. Ей потребовалось всего секунда, чтобы увидеть свой единственный и, возможно, последний шанс. Подбежав к колонне, она врезалась в нее всем телом, вскрикнув от боли. Камень едва заметно дрогнул, и трещины побежали по его поверхности чуть быстрее. Снова и снова Аска бросалась на гладкую черную поверхность циклопического каменного монолита, вкладывая в удары всю оставшуюся у нее силу, потом, в отчаянии, принялась бить ее, в кровь разбивая костяшки пальцев.

«Господи, помоги мне!» — взмолилась Аска. Не потому, что всерьез рассчитывала на помощь, лишь потому, что верила — не все еще потеряно.

Медленно, очень медленно, верхушка колонны начала склоняться над вздымающейся фигурой Ктулху. Еще несколько секунд, и он заметит опасность и уйдет в сторону. И тогда… наступит конец. Но вот, центр тяжести сместился, многотонный монолит неотвратимо, как дамоклов меч, обрушился вниз. Аска издала полный ярости торжествующий крик. С громким влажно-слизистым шлепком, тут же заглушенным грохотом разбившейся об пол верхушки, колонна ударила Ктулху прямо поперек спины, раздавив его огромное, уродливое, но, тем не менее, уязвимое тело.

Раздался отчаянный оглушительный визг, в котором слились никогда ранее не испытываемые чудовищем чувства — боль и страх. Его тело, придавленное к полу, билось в конвульсиях, извергая потоки черной маслянистой жидкости, щупальца извивались и молотили по плитам пола, разламывая их на куски. Аска и Синдзи заворожено наблюдали за агонией.

Постепенно Ктулху затих, лишь слабо подергивались бессильно вытянутые щупальца, да толчками била из ран черная кровь, растекаясь вокруг.

— Неужели все кончено? — произнес, с трудом переводя дух, Синдзи.

— Ничего еще не кончено! — ответила Аска, — Ничего не кончено, пока рыжая не споет.

Синдзи догадывался, что она имеет в виду. Ему уже стал привычен финал и кульминация любого боя, когда сила поверженного врага перетекала в их ЕВЫ и в них самих. Сейчас ничего подобного не происходило. Его догадка подтвердилась, когда он увидел, как Аска, подобрав с пола крупный, с острыми краями, осколок колонны направляется к Ктулху.

— Аска, постой! — попытался он остановить ее, но Аска не обратила на его слова внимания.

Впрыгнув на ту часть колонны, что придавила тело Ктулху к полу, она, не торопясь, словно упиваясь близким триумфом и глумясь над павшим противником, прошла по ней и соскочила на спину чудовища. Щупальца дрогнули, и на миг Синдзи испугался, что Ктулху лишь притворяется, заманивает их в очередную ловушку и сейчас он поднимется, чтобы схватить и раздавить тех жалких червей, что посмели бросить ему вызов. Но нет, чудовище оставалось неподвижным, хотя жизнь, если те загадочные и непознаваемые процессы, проистекающие в его теле, можно назвать жизнью, еще теплилась в нем.

Остановившись над гладким кожистым куполом черепа Ктулху, Аска глубоко вдохнула, занесла над головой камень и с воплем опустила его вниз. А затем еще и еще раз, всхлипывая и бормоча что-то непонятное, смеясь и плача одновременно. Она остервенело молотила камнем по голове Ктулху, даже не замечая, что Синдзи присоединился и помогает ей, орудуя рукояткой пистолета. При каждом ударе брызги черной жидкости, так похожей на LCL, разлетались во все стороны, покрывая жутким узором лица и тела Детей, но это сейчас беспокоило их меньше всего. Отбросив свое оружие, они запустили руки в кровоточащую дыру, отрывая куски податливой слизистой плоти, пробираясь все глубже, нащупывая и раздирая на части студенистую, пронизанную черными шевелящимися, словно черви, прожилками массу, заменяющую пришельцу из другого мира мозг.

И вот, с последним толчком черной крови, жизнь покинула уродливое раздавленное тело. Ангел Вод, Великий Ктулху, чье имя вселяло ужас в сердца посвященных на протяжении многих веков, а чья жизнь длилась дольше самого времени — умер.

Аска поспешно спрыгнула на пол, словно предчувствуя то, что сейчас произойдет. Синдзи едва успел последовать ее примеру, опустился на колени в лужу быстро густеющей крови и обхватил себя руками. Его била дрожь, но отнюдь не от холода и не от страха. Воздух в зале сгустился, пол дрогнул, Синдзи почувствовал, как его волосы с треском встают дыбом, хотя природа энергии, наполняющей зал, была далека от обычного электричества.

— Ja… — выдохнула Аска, откинувшись назад и раскинув руки, — da kommt…