Дети Эдгара По

— А ты подумай, что ответить. Подумай. — Она ударяла пальцем по столу через каждые несколько слов. — Придёт завтрашний день, а с ним старейшины и полиция племени, и они будут задавать тебе очень серьёзные вопросы, на которые тебе лучше найти ответ.

Элвуд увидел, что отцовские ладони сжались в кулаки. Неужели он её ударит? Но он только опустил голову и поглядел на свои ботинки.

Ким продолжала, распаляясь всё больше.

— О чём ты вообще думал? Когда вёл меня сюда? — То же интересовало и Элвуда. — Ты что, хочешь, чтобы тебя поймали? Или ты такой тупой и озабоченный, что думал, я ничего не замечу? — Она сжала голову руками, словно в изумлении. — Или ты думал, что я буду тут охать да вздыхать? Любоваться твоим музеем? — Она фыркнула, точно лошадь после горячей скачки. — Да ты, наверное, шутишь. — Она вскочила со стула с такой силой, что опрокинула его на пол. — Где мои туфли? Мой пиджак?

Описав бесцельный круг, она направилась к каморке под лестницей. Рывком распахнула дверь и завизжала. Там, среди сапог и курток, сидел мёртвый индеец и скалился на них, точно съёжившаяся коричневая обезьяна.

Она положила ладонь между грудей, на сердце, словно хотела его успокоить. Когда она заговорила опять, каждое её слово было как плевок.

— Так вы разрыли могилу? — Повернувшись к каморке, она снова уставилась на труп. — Да что вы за люди? — Поглядев на него ещё мгновение, она вдруг сгребла его в охапку и не пошла даже, а побежала к входной двери.

Денис поспешил за ней.

— Нет! Оставь это! Мисти!

Женщина рывком распахнула дверь, и в доме стало чуть светлее. Шагнув наружу, она крикнула через плечо:

— Какая ещё Мисти? Что, чёрт побери, с тобой такое?

Денис побежал за ней, а Элвуд — за ним. Небо было безоблачным, а воздух таким прозрачным, что всё вокруг казалось плоским и бесцветным. Горячий ветер ворошил длинную траву на газоне, то пригибая её к земле, то закручивая туда и сюда. Ким шагала прямо по ней, направляясь к своему «Форду»-пикапу, припаркованному на подъездной дорожке.

— Отдай мне тело, — сказал Денис ломким от волнения голосом. Он ухватил её за подол, но она не остановилась, даже когда блузка затрещала. — Пожалуйста. Пожалуйста. — Он умолял, и Элвуд почувствовал не просто жалость к отцу: он испытал отвращение и стыд. — Я дам тебе денег. Сколько захочешь.

Дойдя до пикапа, Ким обернулась: багровый румянец пылал под её смуглой кожей, и Элвуду показалось — если прижмуриться, чтобы всё слегка расплылось, она так похожа на его маму, что жуть берёт.

— Ты псих, — сказала она. — Оставь мертвецов в покое.

Денис бросился на неё, и они стали бороться, вцепившись в труп, — они тянули его, дёргали, и вдруг с тихим сухим щелчком — словно позвонок встал на место — он распался на части. Лохмотья кожи, осколки костей и труха от разложившихся внутренностей усеяли дорожку, а они все трое стояли и смотрели, как ветер носит их туда и сюда, взвихряя и заново расстилая по бетону, словно складывая из них какой-то текст, оставленную трупом шифровку, которую никто из них никогда не сможет прочесть.

Брэдфорд Морроу

Брэдфорд Морроу — автор «Ветви альманаха», «Полей Тринити», «Дара Джиованни» и «Перекрёстка Ариэля», а также ряда других романов, в том числе новейшего, «Пятый поворот», и сборника рассказов «Алкаш». Обладатель многочисленных наград, в том числе литературной премии Американской академии искусств и литературы, стипендии Гуггенхайма, премии «PEN/Nora Magid», премии О. Генри. Морроу стал ещё и детским писателем, написав книгу «Не делал, так не делал», иллюстрации к которой нарисовал Гэхан Уилсон. Основатель и редактор литературного журнала «Conjunctions», он преподаёт в колледже Бард. Жизнь Брэдфорда Морроу протекает между Нью-Йорком и фермой в одноимённом штате.

Сердечный садовник

Я знаю, что умру, как все, и это мне противно, ещё я знаю, что все человеческие существа, когда-либо появлявшиеся на свет, мертвы, за исключением ныне живущих, и это терзает меня и делает любые различия… фальшивыми или глупыми.

Гарольд Бродки[71]