Дети Эдгара По

Сегодня у входа была очередь. Джейн встала в конец, старательно избегая смотреть на остальных. Ждать пришлось минут тридцать, Джейн в тонкой нейлоновой ветровке уже совсем продрогла, когда дверь наконец отворилась, и тот же худощавый блондин, что и накануне, собрал деньги. Когда очередь дошла до Джейн, она почувствовала, как чаще забилось сердце: а вдруг узнает? Но он лишь оглядел двор, и, когда последний из очереди шмыгнул внутрь, закрыл двери с гулким «бам-м».

Внутри всё было как вчера, только народу больше. Джейн купила себе напиток, апельсиновый сквош, ни капли алкоголя. Он был ужасно сладкий, с горьковатым, слегка вяжущим привкусом. Зато стоил два фунта: пришлось пить до дна. Она как раз стала спускаться вниз, к танцполу, когда кто-то подошёл к ней сзади, постучал по плечу и крикнул в ухо:

— Хошь?

Это оказался высокий, широкоплечий парень, немного старше её, — года двадцать четыре, румяный, узколицый, светлые волосы с зелёными прядками спускались до плеч, глубоко посаженные глаза темно синели. Он дремотно покачивался, глядел на танцпол и почти совсем не обращал внимания на неё.

— А то! — прокричала в ответ Джейн. Он обхватил её за плечи, притянул к себе; его полосатый свитер с треугольным вырезом пах тальком и потом. Они танцевали долго, Джейн с нарочитым самозабвением, парень — подпрыгивая так, словно собака кусала его за икры.

— А ты красотка, — крикнул он. Последовал едва уловимый миг тишины, пока диджей менял запись. — Как тебя звать?

— Клеопатра Баттерфляй.

Грохочущая музыка опять сделалась оглушительной. Парень усмехнулся.

— Клеопатра, значит. Выпить что-нибудь хочешь?

Она закивала в такт ритму, так быстро, что закружилась голова. Парень взял Джейн за руку, и ей пришлось бежать, чтобы не отстать, пока он прокладывал путь к бару.

— Вообще-то, — завопила она и замолкла, так что он резко остановился и врезался в неё. — Вообще-то я бы лучше вышла подышать. Пойдёшь?

Он уставился на неё с полуулыбкой, пожал плечами.

— Ладно. Дай только возьму себе что-нибудь выпить…

Они вышли на улицу. В переулке ветер бросил им в лицо пригоршни мёртвых листьев и газет. Джейн засмеялась и прижалась к парню. Он усмехнулся свысока, допил, отшвырнул банку и обхватил её одной рукой.

— Так ты хочешь выпить? — спросил он.

Спотыкаясь, они вышли из переулка и свернули. На Хай-стрит было полно людей, у входов в пабы и рестораны стояли очереди. Уличные фонари были прикрыты круглыми голубоватыми колпаками, и какие-то мелкие белые мотыльки стайками вились вокруг них, ударяясь о светящиеся шары; запах спиртного и клубы дыма висели над панками, которые заняли тротуар у Кэмденского шлюза. Джейн с парнем погружались в глубину улицы. Он показал на угловой паб в нескольких кварталах впереди — большой старый дом, выкрашенный зелёной краской, с корзинами цветов под окнами и большой вывеской, качавшейся туда-сюда на ветру: «КОНЕЦ СВЕТА».

— Может, здесь?

Джейн потрясла головой.

— Я живу недалеко, рядом с каналом. Можем пойти ко мне, если хочешь. Там и выпьем.

Парень снова посмотрел на неё сверху вниз.

— Хор’шо, — сказал он очень быстро, пока она не передумала. — Было бы здорово.

Улица позади Хай-стрит оказалась потише. Старый пьянчуга сидел, съёжась, у входа в подъезд, выпрашивал мелочь; Джейн отвела от него взгляд и достала ключи, а парень неловко переминался на месте, воинственно поглядывая на пьяницу.

— Вот мы и пришли, — объявила она, распахивая дверь. — Дома, дома, снова дома.

— Мило. — Парень шёл за ней, восхищённо оглядываясь по сторонам. — Ты здесь одна живёшь?

— Ага. — Джейн стало немного не по себе от этого признания. Но парень только зашёл в кухню, провёл рукой по французскому деревенскому буфету старинной работы и кивнул.

— Ты же из Америки, да? Учишься здесь?

— Угу. Что будешь? Бренди?

Он скорчил гримасу и засмеялся.

— Хор’шо! Пристрастия у тебя недешёвые. Не зря у тебя имя такое. — Джейн озадаченно поглядела на него, а он продолжал: — Клеопатра — забавное имя для девушки.

— Для парня ещё забавнее, — парировала Джейн, и он опять засмеялся.

Достав бренди, она встала в гостиной и стала расшнуровывать ботинки.

— Может, туда пойдём? — предложила она, указывая на спальню. — А то здесь как-то прохладно.

Парень провёл по волосам ладонью, белокурые пряди заструились меж его пальцев.

— Ага, хор’шо. — Он оглянулся. — Хм, а туалет там? — Джейн кивнула. — Скоро вернусь…

Она прошла в спальню, разлила бренди по двум бокалам, которые стояли на ночном столике, и сняла ветровку. На другом столе стояли в изысканных бронзовых подсвечниках длинные свечи, сливочно-белые, толщиной в её руку. Она зажгла их — в воздухе сладко запахло пчелиным воском — и села на пол, прислонясь к кровати. Несколько минут спустя в туалете спустили воду, и парень появился снова. Лицо и руки у него были мокрые, он раскраснелся ещё сильнее, чем раньше. Улыбнувшись, он опустился на пол рядом с ней. Джейн дала ему бокал бренди.

— Будь-будь, — сказал он и выпил всё залпом.