Дети эмиграции. Воспоминания

3. Герой. Тип менее распространенный, встречающийся чаще в старших классах, где уже с него надо снять чувствующиеся, хотя сознательно и не поставленные здесь, в его обозначении, кавычки. Там дети знают все ужасы войны и жертвенно и идейно все же идут на них. Их захватывает, воодушевляет пафос нравственной красоты, жертвы и подвига. У младших жажда приключений, необыкновенных событий, «куперовских» картин.

Вот одно из таких героических сочинений:

«Когда я лег спать, вдруг открылась дверь и вошел казак: „Ваше благородие, большевики сейчас займут Майкоп“. Подводы готовы, мы сели на подводы и уехали. К нам присоединилось войско „Волков“ и терская дивизия, мы шли в бою каждую минуту. Дорога была гадкая. Меня Сидор брал на коня, и я ехал на коне. Он вез меня по траве, потому что по дороге было невозможно. Мы приехали в деревню, вдруг откуда ни возьмись, большевики пустили снаряд прямо в дом, стол перевернулся, а самовар сам отворился и вода полилась. „Волки“ не испугались и пустились в драку. Снаряды летали, пули свистали. Один снаряд попал в большевистскую пушку, пушка разлетелась на части. А мы уехали. После этой свалки мы приехали на пароход „Дон“, после на Херсон и на Австрию, там я познакомился с Мишей и там был турок с длинной трубкой. Сербия. Я познакомился с солдатом, он мне подарил большой пароход на веревке. Я был голоден, он дал мне хлеба и колбасы»[51].

Поездка мальчика, которую он здесь описывает, по-видимому, отнюдь не была внешне удобной и покойной («дорога была гадкая», «по дороге было невозможно», «приехали в деревню, вдруг… большевики», «снаряд», «в бою каждую минуту», «я был голоден» и т. д.), и, однако, ни одной строки с жалобой, ни одной минорной нотки. Даже обратно, мальчику как раз все это и нравится. Риск, опасность, необычайность, значительность событий увлекает его, дает ему удовлетворение. Но эти элементы, осложненные у старших нравственным началом патриотизма, суть извечные элементы героизма, что и дает основание называть мальчика героем.

Само приводимое сочинение замечательно совершенно исключительной, наполняющей его действенностью и необыкновенным, взятым с самого начала и выдержанным до конца темпом. Можно сказать, что язык мальчика находится в совершенно исключительном соответствии с содержанием рассказа, он столь же героичен, как и сам рассказ. По-видимому, автор его, как видно уже из сочинения, — мальчик яркий. В школе, где он учится, не были зачеркнуты инициалы учащихся, ими проставленные. И вот, читая одно сочинение его класса, я в конце его, после описания скитания и переезда в N, нашел фразу «тут я познакомился с X. У». «Наверное, — подумалось мне, — он чем-нибудь поразил внимание товарища, если заслужил специальной отметки, уж не одноклассник ли?» И действительно, дойдя до совпадающих инициалов, я вполне понял его товарища. Можно себе представить его как руководителя и «зачинщика» детских игр.

4. Ребенок с притупленной чувствительностью. Приходится с большой осторожность так его называть, и особенно автора данного сочинения. Старшие сами говорят: «я отупел», «мне было все безразлично», «виденное на меня уже не действовало» и т. д. Прежде, однако, упомяну о сочинении одной девочки из богатой и культурной семьи. Описывая страшные расстрелы, происходившие около дачи ее родителей, она говорит, что в конце концов к этому привыкла, и затем следует длинный и возмущенный рассказ о голоде, явно произведшем на нее большее впечатление, чем кровь.

Сочинение, о котором мы говорили выше (в выдержках) таково:

«Я не помню, в котором году я выехал из Севастополя, но помню, что я ехал на пароходе под названием „Полония“. Мне жилось там плохо, потому что недоставало воды, плохо кормили. Потом нас пересадили на другой пароход Трувор, там жилось хорошо, потому что я познакомился с капитанской столовой. Потом нас высадили в Анхиало и мой папа заболел тифом, его отвезли в Бургас. Потом нас привезли в монастырь, там жилось хорошо — нам выдали белье, посуду, шоколад в плитках».

Здесь, в противоположность постоянным нежным откликам детей на несчастья своих родителей, мы имеем совершенно одинаковые отметки о голоде и о болезни отца, что и свидетельствует о моральной притупленности.

5. Ребенок, на психике которого виденное глубоко отразилось, затронув его как-то внутренне и не скользнув по поверхности.

1-й вариант[52].