Дети Гамельна

Стараясь не слишком топать сапогами, отряд медленно поднимался по пологому склону густо заросшего холма. Хотя шума они избегали скорее по привычке, маскировка здесь была не особо полезна – тот, кто может выследить и убить мужчину, идущего в одиночку и налегке, услышит отряд издалека, как бы тихо тот ни продвигался.

Заросли как-то сразу и неожиданно закончились. На вершине даже кусты почти не росли, причем не было похоже, чтобы их вырубали или дергали. Просто не росли, и все. Только в самой середине высились три дуба, почти что близнецы тех, рядом с которыми убили и разделали незадачливого Ульриха. Впрочем, эти повыше и пошире да стоят тесно, так, что при беглом взгляде можно и за одно дерево принять.

- Замечательно, – звенящую тишину первым, как и положено, нарушил Швальбе. – Как вернемся, Мирослав, напомни о награде. Только не забудь.

- Да я уж лучше об обедне забуду! – оскалился сержант. – Колбаса лучше проповеди, деньга лучше колбасы. Так что не волнуйтесь, герр капитан!

- Смотри, о служанке не забудь. Обрюхатил ведь, как пить дать! – сказал Вацлав, третий сержант маленького отряда. – И жениться ведь обещал!

- Само собой, – ответил за Мирослава Швальбе. – Он всем обещает. Рты закрыть, по сторонам смотреть. Говорить иду.

Солдаты сноровисто распределились по вершине. Широкие жерла тромблонов смотрели во все стороны. Очень недобро смотрели. Да и как смотреть прикажете? Чай, не сумасшедшего вервольфа пришли изничтожать, а тварей не в пример более умных. Ну и пакостных, соответственно...

А капитан подошел поближе к дубам, положил ладонь на рукоять тесака, вдохнул поглубже и начал речь. Даже не речь, а нечто средне между обличительной проповедью и многоэтажным загибом, какие знают лишь очень опытные и вредные солдаты, повидавшие все от «плохой войны» до полугодовой задержки жалования.

Не один раз слышавшие сии излияния солдаты все равно восхищенно хмыкали, не забывая, впрочем, внимательно смотреть по сторонам. Кое-кто в очередной раз думал о том, как бы капитана уговорить да записать особо вдумчивые повороты и загибы…

- … А если вы, сучьи потроха, не остановитесь да не уберетесь подальше, то, клянусь грешным удом всех апостолов и дупем Искариота, на тевтонский крест рванным! Я вам такое учиню, что Содом с Гомморой своей не вытворял! Вам даже цверги покажутся ангелами Господними! Уразумели, выродки песьемордые? Или как?!

Швальбе замолк, переведя дух и предоставляя невидимым хозяевам холма в полной мере осознать угрозы и вероятные бедствия.

- Эк загнул! – шепнул Отто Витман. Он прибился к отряду капитана прямиком из Антверпена, морской столицы Европы. Уж в ругани даже плохонький моряк даст фору любой сухопутной крысе, но даже Витман восхитился.

Невидимки не заставили долго ждать. Из зарослей засвистели ответы – маленькие, но острые стрелы. Однако Швальбе уже не было на месте, капитан споро распластался в траве, и костяные наконечники бессильно пронзили воздух. Хулительное послание однозначно не оставило невидимого противника равнодушным.

- Пли! – рявкнул Швальбе.

Тут же слаженно громыхнули тромблоны, выкосив картечью ближайшие кусты. В зарослях кто-то истошно завопил на два или три голоса, странно высоких и скрипучих. Капитан скалился со злобным весельем, не обращая внимания на продолжающийся посвист стрел. Расчет оказался правильным. Злодейская ватага, которая убивала открыто, не пытаясь заметать следы, явно не имела большого опыта общения с вооруженными и опытными солдатами. И привыкла к легкой добыче. Более опытные напали бы еще в чащобе, а совсем умные – не приняли бы боя вообще, безвозвратно растворившись в лесу, сменив место охоты. Эти же готовы лезть напролом, надо только грамотно вытащить на бой всех…

И выдержать первый удар.

- Масло давай, коли по-доброму не понимают, – выругался капитан, проползший под стрелами до основной части отряда. – Готовь подарок песьим харям!

Человеки были хорошей целью для зорких лесных охотников. Яда ради такого случая нацедили свежего, хватило бы на всех. Вот только не получалось. Оказалось, что просто попасть мало – эти пришлые, в отличие от прежних, понатягивали на себя вонючие тряпки и железки, в которых вязли кремневые наконечники. Даже ноги укрыли.

А в ответ на стрелы человеки лупили из своих страшных ружей на любой звук, на каждую шелохнувшуюся ветку. Короткие стволы с воронкообразным раструбом на конце извергали целые тучи картечин, прочесывающих растительность частым гребнем. И не один храбрый воин умирал сейчас, пораженный смертельным серым металлом.

Под надежным прикрытием трех десятков стволов несколько верзил подкатили маленькие бочонки к самой Священной роще. И начали обливать ее водой со странным запахом. Затем главный верзила чем-то щелкнул, стукнул. Сверкнула искра, потянуло дымком.

И Роща вспыхнула. Жаркий огонь лизнул вечные стволы, куснул корни и опалил жаром дыхания нежную листву…