Дети горчичного рая

– Никель… еще никель… еще один… Эк, куда закатился! Ага, голубчик, нашел! А вот еще два цента… Что же ты говорила, что у тебя тридцать центов? – обратился он к сестре. – Вот смотри, я нашел целых сорок три. Ай, как нехорошо так обманывать! Тебя бог накажет за то, что ты надуваешь единственного брата, – паясничал Фэйни.

Кэт, не отвечая, подбирала осколки кошкиной головы и пыталась их сложить. Слезы так и лились у нее из глаз, и она их даже не вытирала. Рой уткнулся в газету и делал вид, что все происходящее его ничуть не касается.

Послышался гудок автомобиля.

– Старик приехал, – сказал Фэйни, выглянув в окно. – Убирай все это, пигалица, а то попадет тебе.

Но Кэт и сама уже торопливо собирала осколки и вытирала плевки. Руки и бант у нее дрожали, и она старалась спрятать от мальчиков лицо.

Где-то в глубине дома захлопали двери. Миссис Мак-Магон услышала о прибытии главы семьи, и так же как дочь, спешила привести все в порядок. Ей хорошо было известно, какая гроза разразится, если что-нибудь окажется не по вкусу хозяину.

17. Интересы сходятся

У себя дома мистер Мак-Магон часто вымещал на жене и дочери неприятности и уколы самолюбия, которые ему приходилось претерпевать от Милларда и других попечителей школы. Один только Фэйни ни в грош не ставил его приказания. Рой Мэйсон, как сын аристократического приятеля, тоже пользовался неприкосновенностью личности.

– Хэлло, мальчики! – сказал Мак-Магон, входя в комнату. – Что нового?

– Ничего, кроме дождя на улице, – промямлил Фэйни, лениво вытягиваясь перед камином, в котором Кэт зажгла стеклянные электрические угли.

Едва заслышав шаги отца за дверью, девочка торопливо выскользнула из комнаты.

– Кстати, о дожде. – Мистер Мак-Магон снял шляпу, воротничок и галстук и повесил все это, к всегдашнему ужасу миссис Мак-Магон, на стоячую лампу – торшер. – Машина вся забрызгана грязью еще с утра. Поди вымой ее, сынок.

– Четвертак, – сказал Фэйни не двигаясь.

– Что-о? – Мак-Магон резко обернулся. – Что такое?

– Четвертак, – невозмутимо повторил Фэйни. – Все равно в любом гараже с тебя возьмут столько же. Так не лучше ли оставить деньги в семье?

Мак-Магон секунду остолбенело созерцал свое родное детище. Потом внезапно физиономия его начала расплываться в улыбке. Он улыбался все шире и шире и наконец захохотал так, что очки его шаловливо перепрыгнули с переносицы на лоб.

– Нет, вы только посмотрите на этого шельмеца! – закричал он в восторге. – Вы его послушайте!.. Джен! – позвал он. – Поди сюда, полюбуйся своим творением!

На лестнице, ведущей в спальни, показалась миссис Мак-Магон.

– Что… что случилось, Сэм? – пролепетала она.

– Хочу, чтобы ты полюбовалась на нашего сынка, – любезно сказал муж: – желает, видишь ли, подработать на собственном отце, а? Каково? Вот хватка у парня!.. Клянусь, с такими людьми наша страна не пропадет! – добавил он с величайшим удовлетворением.

Миссис Мак-Магон стояла подавленная.

– Что же ты молчишь, Джен? – раздраженно обратился к ней Мак-Магон.

– Я… я сейчас подам тебе яичницу с ветчиной, – прошептала миссис Мак-Магон, окончательно теряясь от крика.

Ее властелин дернул плечами.

– Вот и поди разговаривай с такой… – пробормотал он так громко, что это долетело до мальчиков.

– Как же, па, мыть мне машину или ты предпочитаешь, чтобы вымыли в гараже? – снова спросил Фэйни.

– А на что пойдут мои деньги? – полюбопытствовал отец.

– Деньги пойдут на перевыборы, – уверенно сказал Фэйни.

Рой недоуменно вскинул на него глаза.

– Непонятно. Объясни, – сказал отец.

– Пожалуйста! Твои деньги нужны нам для перевыборов, – хладнокровно врал Фэйни. – Ведь ты знаешь, отец, мы собираемся выжить Робинсона из старост, а на его место ребята прочат меня. Вот деньги и необходимы нам на предвыборные дела.

Очки Мак-Магона остро блеснули.

– Значит, кампания в разгаре, насколько я понимаю? – сказал он. – Так, так… Вы, ребята, молодцы, зря времени не теряете. – Он пытливо оглядел обоих подростков. – А как вообще настроение в школе? Что-то вы мне давно не рассказывали.

– Настроение что надо! – самоуверенно усмехнулся Фэйни. – И старшие и наши «малютки» только и мечтают поскорее избавиться от всякого сброда. Хотят, чтобы школа наконец стала приличной американской школой для настоящих ребят, а не приютом для разных цветных проходимцев.

– Tсc… – Отец погрозил пальцем своему любимцу. – Полегче, Фэниан.

– Я же говорю то, что есть, – ничуть не смутился Фэйни.

В разговор вмешался молчавший до той поры Мэйсон.

– Кажется, Фэниан радуется прежде времени, – кисло сказал он. – Вовсе не все заодно. Не знаю, как настроены старшеклассники и президент Коллинз, а Принс, с которым я разговаривал, считает, что Робинсон – очень ценный парень, да и вообще он как будто ничего не имеет против цветных. Про учителя Ричардсона и говорить не приходится: этот нянчится со всеми неграми так, что тошно смотреть, и постоянно проповедует равенство…

Мак-Магон вдруг заметно оживился. Очки его загорелись холодным, хищным блеском.