Дети горькой воды

– После всего, что между нами было? После того, сколько раз я тебе помог? – снова рассмеялся Филипп.

– Ты хочешь, чтобы я пришёл к нанявшему меня человеку и сказал, что не справился? Увы, не получится.

– Тогда мне придётся тебя убить, Росс.

– Боюсь, что у тебя не выйдет. Или ты собрался трусливо нанять убийцу?

– Нет уж. Трусом я не был. Я сам тебя убью.

– Где и когда?

– Сегодня в семь вечера перед нашим любимым трактиром. Чтобы я потом смог выпить за упокой твоей души.

– Ты дурак, Эскот, честное слово. Я убью тебя.

– Посмотрим.

Росс не знал, как хорошо умел стрелять Филипп, но был полностью уверен в своих силах. Росс не сомневался, что Филипп приведёт дюжину свидетелей, среди которых найдутся и те, кто в случае чего даже скажут правду, поэтому он не думал о том, что собрался убивать самого племянника шерифа. Росс был на площади перед трактиром без пяти семь. Филипп в компании приятелей стоял в дверях с бутылкой вина в руке.

– Ты точно дурак, – проговорил Росс. – Ещё и пьёшь. Или ты передумал? Если передумал, то я только за.

– Передумать может только трус! – ответил Филипп, выбрасывая бутылку. Упав на булыжную мостовую, она разбилась, остатки красного вина растеклись по камням. Филипп подошёл к Россу, поправляя пояс, на котором висел револьвер.

– Точно не передумаешь? – крикнул кто-то из его приятелей. – Это же Росс.

– Да пошёл ты, – бросил Филипп и двинулся от Росса, отсчитывая шаги. Тот молча ждал. Он действительно не хотел того, что происходило. Это было глупо. Расстреливать парня, который, скорее всего, был неважнецким стрелком, да ещё и нетрезвым. Но и промахнуться на глазах у толпы Росс тоже не мог. Филипп развернулся к Россу.

– Ну, что? – крикнул Эскот. – Готов?

– Как видишь, – ответил Росс. Этот парень просто играл со смертью. Это было очевидно. Ему не хватало острых ощущений. К сожалению, такие игры иногда плохо заканчиваются. Росс стоял совершенно спокойно. Его дыхание было размеренным. Взгляд устремлён на правую руку Филиппа. Росс принял условия игры. Филипп успел только схватиться за рукоять револьвера, когда Росс выстрелил. Эскот упал навзничь, вскинув руки. Приятели бросились к нему. «Убит!» – крикнул кто-то.

– Дурак, – проговорил Росс, убирая револьвер.

Уже утром он узнал, что его теперь разыскивают за награду.

Вернувшись в дом шерифа, где сейчас находился Филипп, Кейлин старалась не вспоминать. Воспоминания – это было то, что мешало, не давало спокойно дышать. Первый раз осмотрев Филиппа, она сказал его тёте, что почти уверена, что её племянник выживет. Рана была умело обработана лекарем губернатора, но Филипп потерял много крови, и его мучила лихорадка. Кейлин уже сталкивалась с такими случаями и точно знала, когда человек способен выжить. Она не знала как, но она это чувствовала. Филипп должен был выжить. Снова войдя в комнату к больному, Кейлин попросила всех уйти. На какое-то мгновение ей стало смешно. Второй умирающий мужчина за сутки нуждался в её помощи. И по какому-то невероятному совпадению это был человек, с которым её связывало не простое знакомство.

Кейлин встретила Филиппа, когда ещё жила в Тиере. Уже тогда она была знахаркой, за услугами которой обращались не только амарги, но и норты из города. Кейлин увидела Филиппа покупающим горькую воду у её соседки. Норты не так часто приходили в Тиеру, большинство брезговало, предпочитая покупать ороскуро у торговцев в городе, а этот пришёл сам. Было в нём что-то необычное. Он был красив, но какой-то не мужской красотой. Кейлин подумалось, что будь он актёром, он запросто справился бы с ролью как ангела, так и демона. Увидев знахарку, Филипп улыбнулся и подмигнул ей. Кейлин это нисколько не смутило, она рассмеялась в ответ.

– Как ваше имя, о прекрасная незнакомка? – заговорил Филипп, подойдя к ней.

– Кейлин. А ваше, незнакомец?

– Филипп Эскот.

С этого мгновения Кейлин была очарована этим нортом. Она попала под его обаяние и не сопротивлялась этому, потому что находила это интересным. Ей просто нравилось встречаться с ним, нравилось слышать его звонкий смех, нравилось, как он нежно брал её за руку, как прикасался губами, как шептал милые непристойности, как обнимал и снова смеялся.

А однажды поздно вечером он пришёл в её дом сам не свой. Попросил выпить, а потом проговорил:

– Нужна твоя помощь.

– Конечно, – ответила Кейлин. – Что случилось?

– У тебя есть яд?

– Есть, а зачем тебе?

– Понимаешь, у меня есть лошадь. Конь. Уже много лет. Я люблю его, он мой лучший друг. И вот… он болен. Он уже стар, и конюх говорит, что он не жилец. Но он будет мучиться. Долго. Я не могу этого вынести. Не могу видеть его мучений. Знаю, что мне надо его пристрелить, а я не могу. Рука не поднимается, понимаешь? Дай мне яд. Так будет проще. Так будет лучше. Это я смогу…