Дети Горного Клана (СИ)

Вран дёрнулся. Этот крик, утробный и нечеловеческий, не принадлежал ни одному из новоявленных убийц. Не мог принадлежать. Они сами, все трое, удивлённо застыли, уставившись мальчику куда-то за спину. Тот обернулся, несмотря на главное правило любого бойца: не смей поворачиваться к своему противнику спиной.

Это был отец. И внешне он никак не походил на того улыбчивого бородатого весельчака, которым его знал Вран. Сейчас, когда семье угрожала опасность, он преобразился, да так, что собственный сын с трудом его узнал. Он превратился в истинного горца - наверное, так и выглядели их предки, когда стояли на границе, рубя орды эльфов, осознавая, что там, за спиной - их дом, и они будут его защищать, даже ценой своей жизни: мышцы отца натянулись канатами, преобразовавшись в нечто само по себе страшное и завораживающее одновременно, в некоторых местах даже порвав одежду. Брови двумя стрелами сошлись на переносице, вспухли гневно, повторяя крутой изгиб бровей, морщины на лбу, вокруг глаз и рта. Сам рот ощерился, обнажая зубы, которые теперь больше были похожи на зубы зверя, нежели человека. Но самым страшным были глаза: капилляры белков лопнули, так что казалось, будто они являются полностью красными, горящими огнём. А сами зрачки превратились в два ярких угля, источающих из себя настоящее адское пламя.

Крик отца не был боевым кличем, или готовностью к бою - нет. Вран с детства заучил один из заветов родителя: "Если ты сражаешься, то забудь про любую показуху. Бой должен быть быстрым, слаженным и, главное - закончиться твоей победой. Всё остальное - лишь романтические бредни недоделанных рыцарей, никогда не участвовавших в настоящей бойне". Посему этот крик предназначался для отвлечения внимания пятёрки пробегавших мимо дома в сторону Врана мечников, и, надо сказать, у отца получилось. Но он не дал опомниться застывшим на месте убийцам, моментально - невероятно для такого гиганта! - врезавшись в их строй и лишив сжимавших оружия конечностей сразу двух противников. Те, завизжав, рухнули на землю, катаясь по ней из стороны в сторону, держась за кровоточащие обрубки, что некогда были их руками. Всё - не бойцы. Потому не было смысла их добивать - ведь оставались ещё трое...

Но, наблюдая за этой битвой, Вран совершенно позабыл о собственных противниках. Он, словно мотылёк, заметивший яркое свечение, не мог оторваться от невероятного зрелища, коим был сейчас его отец. И пришёл в себя лишь краем уха заслышав шорох из-за спины.

Опомнившись, он моментально развернулся, только чудом умудрившись увести в сторону смертоносный выпад клинка, и тут же, сориентировавшись, не отступил, а, наоборот, бросился вперёд, накинувшись на не удержавшего равновесие и грохнувшегося на спину противника. Не мешкая, Вран пронзил его горло мечом, пригвоздив к земле, почти одновременно с этим выстрелив ногой в живот удивлённо ухнувшего от такого сопротивления второго, что попытался незаметно подкрасться с боку. Но третьего не испугало такое проворство мальчишки: воспользовавшись секундным замешательством Врана, во время которого ему пришлось вытаскивать клинок, глубоко засевший в мёртвой плоти, он сделал рывок в его сторону, сразу нанося удар наотмашь. Идеально заточенное лезвие мелькнуло в воздухе, и Врану пришлось выпустить так и не поддавшееся оружие, отступая назад. Меч полоснул по груди, обжёг её, выпустив на волю алую кровь. Но Вран обратил на это внимания не больше, чем на порез от щепки: ударивший в мозг адреналин битвы диктовал свои правила. Уловив шум от топота ещё пары десятков ног, Вран стиснул зубы, нырнув под очередной удар убийцы, и с размаху впечатывая кулак ему в паховую область. Тот взвыл, и этот вой моментально перешёл в комариный писк. Туда он не подумал нацепить никакой брони... Меч выпал из его рук, брякнувшись о землю, а в следующее мгновение лишённый оружия мечник отведал грозного удара в челюсть. Удар в челюсть от горца, будь то пятилетний ребёнок, или взрослый муж - вещь опаснейшая: зубы неудавшегося убийцы треснули, челюсть вывернулась под неправильным углом, и грузное тело обмякло, лишившись чувств.

Опьянённый боем, Вран извернулся, чтобы встретить новых противников, но поздно: ближайший мечник уже замахнулся своим оружием, и мальчик успел только лишь отшатнуться, получив могучий удар круглым навершием рукояти по скуле. То ли враг изначально не планировал его убивать, то ли просто повезло - не рассчитал расстояния, подошёл слишком близко. Но в последнее Вран не верил - слишком профессиональные движения, слишком спокойный взгляд, словно для него это не впервой.

Перед глазами всё поплыло, разум непонятно каким образом ещё не затмила тьма, но мир вокруг начал резко искажаться - земля стремительно приблизилась к лицу, и в следующую секунду Вран почувствовал, что лежит, не в силах подняться.