Дети: границы, границы!

— Во-первых, вы еще толком не пробовали, — сказал я. — Вы лишь начинали и никогда не доводили дело до конца. А не доводили потому, что не знаете, как объективно оценить дочкину боль. Вам кажется, что вы причиняете ей вред, лишь потому, что она начинает плакать. А я считаю, что вы вообще не причиняете ей никакого вреда. Наоборот, вы помогаете ей, хотя это не добавляет ей приятных ощущений.

Все сказанное мной было абсолютной правдой. Эта мама не понимала разницы между болью и вредом. Предлагаемые мной границы, безусловно, оказались бы для ее дочери болезненными, но ни в коем случае не причинили бы ей вреда. Боль возникает, когда под воздействием дисциплины ребенка одолевает грусть, его самолюбие ущемляется, он лишается чего-то стоящего; вред же — это настоящая душевная травма, которую ты получаешь, когда тебя клеймят позором, устраивают скандал, отвергают, не предоставляют то, в чем ты действительно нуждаешься. Задача родителей — научиться чувствовать разницу между одним и другим. Только так можно вырастить человека со сформированными границами.

Боль и рост

Самый первый урок воспитания, да и жизни вообще: «Без боли нет роста». Второй урок: «Не всякая боль способствует росту». От того, понимаете ли вы разницу, зависит, будете вы стоять на месте или двигаться вперед.

Когда я в юности занимался в баскетбольной секции, наш тренер повесил в раздевалке большой плакат «НЕТ БОЛИ — НЕТ ПОБЕДЫ». Эти слова стали девизом нашей команды. Мы постоянно повторяли их про себя на тренировках, сборах, соревнованиях — особенно тогда, когда казалось, что больше нет сил.

Мне не раз приходилось убеждаться в истинности этих слов. Без преодоления себя нет продвижения вперед. Я усвоил этот урок на всю жизнь. Только став независимым и научившись делать то, что «причиняет тебе боль», вы добьетесь желаемого результата.

Вот, например, сейчас я пишу эту главу. Я очень устал. Только что вернувшись из тяжелой командировки, я сразу сел за стол и начал писать. Сегодня воскресенье, а я не люблю работать по воскресеньям. Кроме того, в последнее время я выбился из графика, и у меня накопилось много срочных дел. Но я сижу и пишу, так как знаю: единственный способ добиться желаемого — приложить усилия. А желание мое заключается в том, чтобы эта книга была напечатана. Я хочу, чтобы вы — родители — всегда имели ее под рукой. Я хочу внести свою лепту в то дело, к которому, как мне кажется, призвал меня Бог. Кроме того, на полученные от продажи книги деньги я смогу купить все необходимое для своей семьи.

Уже стемнело. Я все сижу и пишу. Из моего кабинета раздаются тяжкие вздохи, доносится ворчанье. К счастью, никто этого не слышит. Может, мне позвонить маме и поплакаться, как трудно писать книгу, как тяжело жить на свете, как жестока сама жизнь? А что, если она станет ужасно переживать за меня и даст мне денег? Или, сочувственно выслушав меня, скажет, чтобы я больше не напрягался? (Это не лишит меня жизненной силы. Но если бы я был любителем жаловаться, то это произвело бы впечатление на любую маму, испытывающую зависимость от своего ребенка.) Мои страдания прекратились бы, я бы больше не напрягался и не прилагал усилий к тому, чтобы выполнить поставленную перед собой задачу.

Отлично помню один эпизод, когда, учась в шестом классе, я поделился своими трудностями с мамой. Я тогда болел и месяц не ходил в школу. А когда пришел, то был буквально ошарашен тем количеством материала, который мне полагалось выучить самостоятельно. Помню, как я подошел к маме и сказал: «Сегодня я не хочу идти в школу Это слишком тяжело. Я больше этого не выдержу».

Никогда не забуду то, что она мне ответила. Совершенно отчетливо вижу ее лицо и слышу ее слова, будто это было сегодня: «Иногда мне тоже очень не хочется идти на работу. Но я обязана это делать». Потом она крепко обняла меня и велела собираться в школу.

Мне было обидно, тяжело и больно. Но мама знала, что, заставив меня идти в школу, не причинит мне никакого вреда. Она объективно оценила мою боль, вызванную необходимостью временно соблюдать жесткую дисциплину, и подбодрила меня. Теперь я бесконечно благодарен маме за возведенные тогда границы. Без них моя жизнь состояла бы из завершенных лишь наполовину проектов и не решенных до конца задач. Уже позже я поговорил об этом с мамой, и она рассказала мне историю, которую я раньше не слышал.

Когда мне было четыре года, я тяжело заболел. У меня обнаружили серьезное заболевание костной ткани, и в течение двух лет я не мог наступать на левую ногу. Я передвигался в инвалидном кресле или на костылях со специальными подпорками и не мог бегать по двору вместе с остальными детьми.

Нетрудно представить, что испытывали родители, глядя на больного беспомощного ребенка. Однако, просматривая заснятые в тот момент видеопленки, я вижу на экране вполне жизнерадостного малыша, едущего в инвалидном кресле по зоопарку, сидящего в этом же кресле рядом с друзьями за праздничным столом, ловко скачущего на костылях по двору. Для ребенка-инвалида я немало преуспел.