Дети Грозы

На всякий случай Келм отвел глаза. Хоть Мастер и учил скрывать настоящие чувства, рисковать не хотелось. Путь через кухню и черный ход дался тяжело. Ноги не слушались, каждый шаг отдавался горячим, чавкающим ударом в висках. На свежем воздухе Келму полегчало. Но стоило представить, что придется идти через весь Старый Город и делать вид, что яд цхека ему нипочем, накатила тошнота, а булькающие внутренности попытались выплеснуться наружу.

— Мы, пожалуй, не будем торопиться, — неожиданно пришел на выручку Угорь. — У нас дело поблизости.

Рука старшего ученика на плече держала жестко, не позволяя возразить. Возражать и не хотелось. Келм бы с удовольствием остался в переулке позади таверны до вечера, благо дождь кончился, а жара еще не вернулась.

Свисток с дружком без единого слова развернулись и пошли прочь. Белобрысый по обыкновению дурачился, шлепая по лужам. И, отойдя всего на дюжину шагов, принялся напевать что-то веселое.

* * *

Столица Валанты после дождя сияла и благоухала. Ворковали голуби на карнизах, кусты и деревья подставляли солнцу отмытые до блеска листья. Двое мальчишек неспешно шагали к южной окраине Старого города, перебрасываясь пустяковыми фразами.

Хилл по прозванию Лягушонок с интересом разглядывал цветные орнаменты на стенах домов, фигурно подстриженные кусты и кованые решетки заборов: ему казалось, что краски после дождя удивительно ярки, а воздух невероятно свеж и вкусен. Даже знакомый оборванец у статуи Райны-Целительницы сегодня не был таким грязным и обиженным на весть мир, как обычно — а может, он просто был живым грязным оборванцем, а не порождением Ургаша.

По коже опять пробежал холодок. Хисс здесь, Хисс ждет…

Лягушонок встряхнулся, прогоняя наваждение. Тень отхлынула, но недалеко. Всего раз ступив за грань реальности, он знал: Тень всегда рядом. И слова Мастера о том, что Тень рано или поздно съедает душу убийцы — чистая правда.

Кинув медяк нищему, Хилл усмехнулся. Не забавно ли? Нищие завидуют ворам, воры — убийцам… да, плата за один заказ Призывающего Тень больше, чем заработок этого оборванца за год. Но после смерти этот оборванец вполне может попасть в Страну Звенящих Ручьев, под сень Светлой Райны. Ему совсем не обязательно знать, как смеется голодная бездна.

* * *

Выждав, пока неразлучная парочка скроется из виду, Угорь обернулся к Келму:

— Пошли. — Едва заметно усмехнулся, вроде как ободряюще. — Гоблинова травка точно поможет.

Гадать, что нужно старшему, Келм не стал — толку? Если надо, сам скажет. Угорь, как и любой нормальный ученик Мастера, не признавал бескорыстной заботы.

Самый старший из будущих убийц, Угорь попал в обучение довольно поздно, в восемь лет. Ему повезло: будучи по делам в Луазе, Мастер наткнулся на уличную потасовку. Один оборванец отбивался от троих таких же — молча, отчаянно. И не просто отбивался. Верткий мальчишка изловчился сломать одному из нападавших руку, а второму чуть не оторвал ухо. Его бы забили насмерть подоспевшие приятели пострадавших, но Мастер их шуганул: пара слов, легкое дуновение Тени, и ребятня разбежалась. Остался один Угорь. Худющий, весь в синяках, с разбитым в кровь ртом, он не испугался — и спокойно пошел с незнакомцем. Как сказал Мастер, Ургаш признал его, а он признал Ургаш.

Поначалу сын мелкого дворянина, потерявший всю родню в пожаре — чем-то глава семьи не угодил Придворному магу — сторонился остальных. Его старший возраст, холодность и благородные замашки не располагали к сближению. Он смотрел на соучеников, как на крысят, делая исключение разве что для Свистка — но тот не принял предложенного союза. Постепенно Угорь научился не выделяться манерами и речью, и его происхождение выдавали только узкие кисти, правильные черты и пристрастие к новомодной шерской игрушке — шпаге.

Келм догадывался, что Угрю не по нутру признавать лидерство Свистка. На тренировках юный шер не уступал сыну Мастера, а иногда и превосходил. Но, хоть Наставник ко всем ученикам был одинаково строг и холоден, все понимали, что если Свисток пройдет испытания, то станет следующим главой Гильдии.

До сих пор Келма это не волновало. Он не был настолько честолюбив, чтобы мечтать о черной повязке Мастера. Свисток, Угорь… да хоть орочий шаман. Келму ни к чему ответственность за стаю воров и убийц. Свободная жизнь Посвященного — большего ему не надо. Но сегодня он усомнился: может, Мастер не прав, заведя семью и нарушив Закон? Пусть мать Свистка и называется Мастеру не женой, а экономкой, и формально Свисток ничем не отличается от прочих учеников: все семеро носят фамилию Мастера. Но не зря же Гильдия старше Империи — и не зря тысячу лет назад написан Закон Тени.

* * *

Неспешная прогулка завершилась около ипподрома, в «Хромой Кобыле».

Буркало, хозяин заведения, промышлявший подпольными ставками и скупкой краденого, расплылся в подобострастной ухмылке.

— Чего изволят господа? — осведомился он вполголоса, едва они подошли к стойке.