Дети Йеманжи

Дона Нана глубоко вздохнула, подняв глаза к потолку. А Эва вдруг поняла, что с трудом может восстановить в памяти вчерашний праздник. Она много выпила? – нет… Полбокала шампанского, и тот по настоянию матери: вино Эва не любила. Что же там произошло? И отчего весь вечер у неё так кружилась голова, так тяжело было на сердце и так страшно хотелось уйти? Почему она почти ничего не помнит? Эве смутно вспоминалась огромная веранда богатого дома в Амаралине[10], грохот музыки, бассейн во дворе, вокруг которого прогуливались мужчины в вечерних костюмах и женщины в платьях-коктейль. Столики, официанты, вино в мерцающем хрустале… Отец провозгласил тост за мать: «За необыкновенную женщину, без которой я никогда не стал бы тем, чем стал!» Хохот, аплодисменты. Мать стояла рядом с мужем, улыбаясь своей специальной улыбкой для торжественных случаев. Эва тогда тоже похлопала вместе со всеми. Она изо всех сил старалась казаться весёлой, зная, что мать потом не простит ей «кислого вида». Улыбалась партнёрам отца, оглядывающим её с ног до головы («Надо же, как выросла малышка Эвинья!»), с кем-то танцевала, смеялась, разговаривала… а голова отчаянно кружилась, и в висках стучало, билось барабанной дрожью лишь одно: куда пропала Ошун?

Заморочить матери голову не удалось.

– Скучно? Болела голова?.. Неужели? А мне, напротив, казалось, что тебе было очень весело! Ты танцевала самбу на краю бассейна сразу с двумя молодыми людьми…

– Я?!.

– …потом ушла куда-то с третьим – и я еле нашла вас в саду! Вы целовались, и твоё платье, знаешь ли, было в полном беспорядке!

– Что?..

– …а после ты собралась ехать с молодым Маскареньясом кататься на его кабриолете по Авенида Океаника – но тут уж, прости, я вмешалась и не пустила вас никуда! Кто бы мог подумать, Эвинья! Полагаю, что вместо шампанского ты пила кайпиринью[11]! И не один бокал! Мне и в голову не могло прийти, что ты можешь так себя вести!

Онемев от ужаса, Эва смотрела на мать. Она танцевала самбу с незнакомыми парнями? Целовалась с кем-то в саду чужого дома? Собиралась ехать куда-то кататься, пьяная?! Она, Эва, которая не выносила даже запаха крепкого спиртного и за все свои восемнадцать лет не выпила ни одного коктейля?!. Она, у которой никогда не было даже поцелуев?!.

Мать, однако, вовсе не казалась рассерженной.

– Что ж, в твои годы почему не пококетничать с молодыми людьми? Надеюсь, тебе не пришло в голову рассказать им о своих глупостях? – она небрежно указала на стол с неоконченными рисунками.

– Мама, ты опоздаешь в офис… – осторожно напомнила Эва, изо всех сил стараясь казаться спокойной. Мысли разрывались от беспомощного страха. Если всё вчера было так, как говорит мать, то почему она, Эва, ничего об этом не помнит? Что с ней случилось? Чего она выпила?! Неужели кто-то в самом деле для смеха подменил её шампанское кайпириньей?..

– Не смей мне дерзить, нахалка! – резко оборвала её мать. – Поскольку ты сама глупа, как пробка, мне приходится устраивать твою жизнь! И ты должна быть мне благодарной за это, слышишь?

– Слышу. – Голова Эвы по-прежнему кружилась. К горлу волнами подкатывала тошнота.

– Прекрасно! – дона Нана, казалось, не замечала того, что творится с дочерью. – Вчера на вечеринке были трое молодых людей. Габриэл, сын дона Маскареньяса – высокий брюнет, довольно хорош собой. Витор, сын профессора Мендонсы – коряв, довольно неуклюж, но умён. И Маркус, если не ошибаюсь. Мальчик сеньора Гедеса – того, у которого контрольный пакет акций «Банко Национал». Они все с тобой танцевали.

Эва на всякий случай кивнула.

– Кто из них тебе больше понравился?

Эва вытаращила глаза на мать, забыв на миг даже о тошноте.

С минуту в комнате было тихо.

– Боже, Эвинья, нельзя же быть такой дурой! – наконец, с отвращением изрекла дона Нана. – Я задала тебе вопрос – потрудись на него ответить!

– Но… почему?..

– Потому что мы с отцом считаем, что тебе пора задуматься о замужестве. И замужество это должно быть удачным и взаимовыгодным.

«Я, наверное, ещё не проснулась», – в страхе подумала Эва.

– Эвинья, ты должна понимать, что не можешь всю жизнь висеть у нас на шее! – Мать принялась расхаживать по комнате. – Мы сделали для тебя всё, что могли. Ты получаешь престижное образование и в этом году оканчиваешь школу. Безусловно, отец может предоставить тебе работу у себя. Но я считаю, что «Луар» не может себе позволить держать некомпетентных и ленивых сотрудников! Ты не оправдала моих ожиданий, отказалась готовиться в университет, и блестящего юриста из тебя, увы, не выйдет.

Эва безмолвно выдержала презрительный материнский взгляд.

– Как видишь, я умею здраво смотреть на вещи. И признавать своё поражение. У меня ничего не вышло. Ты, девочка моя, полнейшее ничтожество. Но я как мать обязана, тем не менее, устроить твою судьбу! Я показала тебя вчера трём молодым людям. Мне кажется, ты произвела огромное впечатление на них всех, так что можешь выбирать. Кто из них тебе больше понравился?

Эва молчала, оглушённая этим «я показала тебя».