Дети, играющие в прятки на траве. Легендарь

— Собачники! — с отчаянием завопил Харрах, но все и так уже сообразили что к чему. Я пригляделся: вон — с торчащими, как у кота, густыми бакенбардами — Эллерий; вон — долговязый, с пышными пшеничными усами Джофаддей (а как же без него?!); вон — тощий О’Макарий и другие, я их тоже знаю… Не всех, правда, очень много новых лиц. Ну, кто бы мог подумать, сколько развелось собачников у нас в округе! А сочувствующих, не таких боевиков, как эти, но готовых тоже в случае чего хоть словом поддержать, — тех, без сомненья, и считать устанешь. Вот и дожили, черт побери! Что ж это делается, как все это понимать?! Ведь к нам сюда, поди-ка, всем собачным миром набежали из округи, и, что главное, открыто, не таясь!.. Но постановлено: облава будет только завтра! Не случайно ж биксы… Правильно, сказал я сам себе, облава по законубудет завтра, а сегодня… Кто ж этимможет помешать сегодня?! Да, но как они узнали? Кто донес? Не сомневаюсь, что поход на хутора готовился в строжайшей тайне, и никто, за исключением сплоченных биксов, знать не знал об этом, ну, вот разве что теперь — и мы с Харрахом… Больше-то — никто!

— Что, рвань, попались?! — издеваясь, гаркнул Джофаддей. — Пора, пора вас было взять за жабры, дерьмоеды! Ну, теперь вам — крышка, сволочам таким, теперь уж не уйдете. — Тут он заприметил Фоку и едва не поперхнулся, вылупив глазища. — Стоп! А этот-то — откуда? — завизжат он, тыча пальцем в пропедевта. — А? Ведь он же, он же…

— Да, — ответил независимо и гордо Фока, — я, извольте видеть, бикс. Секрета больше нет. И ничего со мной вы сделать не смогли. А как я за нос вас водил — все эти годы!.. То-то и оно. Скажи, Барнах, ведь вправду хороша игра была?! — он повернулся к доктору, ища сочувственной поддержки, но потом, вдруг что-то словно бы смекнув, поспешно спрятался за спины биксов.

— Ну зачем — по имени-то?! — морщась, как от боли, простонал Харрах. — Молчал бы уж!..

Одно упоминание Барнаха привело бандитов в радостное, озверелое волнение. Ох, как я ненавидел их сейчас — всех, сразу! Да, пожалуй, даже к биксам не испытывал до этого такой могучей неприязни. А ведь — цвет земной, как говорится, вожаки людей! Шпана, отребье, вот уж кто на самом деле — рвань! «Говенные обсирки» — просто хуже я ругательства не знал, а так бы выдал им по первое число. Хотя, конечно, это я все больше хорохорился да взбадривал себя, а доведись свою прыть проявить немедля — и. не представляю, смог бы слово выговорить внятно… В общем, на Барнаха они, точно пчелы на ведро с вареньем, налетели. Аж тряслись от злого предвкушения — сейчас, сейчас, потеха будет… Дай им волю — разорвали б на кусочки. Господи, ну за каким рожном сболтнул им Фока про Барнаха?! Будто специально: дескать — нате вам, берите тепленьким… А им-то, судя по всему, и в голову не приходило, что за птица залетела к ним в силки!

— Что ж, это превосходно, братия мои! Так, стало быть, Барнах? — прищурился Эллерий. — О, великий духовидец и пророк!.. Так это, значит, вы? Крамольный богохульник?!

— Выходит — я. Вам лучше знать, — спокойно отозвался доктор Грах, однако-и не собираясь выступать вперед из сомкнутого круга своих спутников. Да, впрочем, с его ростом он и без того был виден отовсюду.

— Уж наслышаны, наслышаны, весьма, — глумился между тем Эллерий. — Несказанно польщены нечаянным знакомством!.. Как же! Вот и покажи нам чудеса, великий! Что за прок — за спинами чужими укрываться? Вы же — биксы, дьяволы, все можете!.. Исчезнуть можете, воскреснуть, наперед все знать… Хотя — прокольчик: нас унюхать не смогли. Ну как же вы?!. Еще что можете? Побить нас голыми руками. Да, и это. Ну так — начинайте! Мы сюда не на пикник пришли. Вон сколько техники, и люди — заглядение… Довольно, наигрались в прятки! Или высейчас нас бьете — не жалея, по мордасам, или мывас — уж не обессудьте. И щадить мы никого не будем. Не привыкли. Тебя первого, Барнах, в реке утопим. И никто и не узнает. Хорошо, договорились?

— Да его, мерзавца, черта с два утопишь, — встрял, кривляясь, О’Макарий. — Мы вон Фоку, пропедевта, вчера вроде придушили в лучшем виде, а он снова здесь, живой и невредимый… А кричал, просил не трогать… Где он? Спрятался, зараза? Ну и хрен с ним! Ничего… Еще попляшут. Их всех, сволочей, из огнепалов надо, от огня не убежишь, кишка тонка… Подряд их выжечь — и нормально!

— Умные слова сказал, коллега, очень к месту, — с одобрением отметил Джофаддей. — Так как, Барнах, по-честному сражаться будем или мы и вправду мазанем из огнепалов? Отвечай, в конце концов!

— Я думаю, вопрос решен, — как будто это вовсе не его касалось, холодно ответил доктор. — Вас гораздо больше, и вооружение — вполне на уровне, нам даже нечего тягаться. А насчет умений наших… тут, мне кажется, молва преувеличивает. Кое-что мы можем, безусловно, но, во-первых, далеко не все из нас, а во-вторых, сейчас стараться — глупо, все равно отсюда нам не выйти. Мы-то смерти не боимся, это, может, даже к лучшему, — надеюсь, чаша рано или поздно переполнится…