Дети иллюзий

Мои руки сами собой производят семитские эволюции в воздухе.

– Николай, странно слышать такое от рождённого в СССР! Неужели события восьмидесятилетней давности тебя ничему не научили?

Дон Москито обгоняет меня и заглядывает прямо в глаза:

– Знаешь, я часто думаю, может, ещё разок, а? Последний?

– Думаю, не стоит, – отвечаю я твёрдо, – хватит с нас предыдущих трёх. До сих пор расхлебать не можем. Коню ведь понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Надо найти какой-то другой способ, понимаешь, пойти…

– Другим путём? – с ухмылочкой вставляет до этого серьёзно внимавший мне Дон Москито.

– И кто из нас после этого сволочь? – огрызаюсь я. – Я лишь хотел сказать, что и одного раза должно быть достаточно. Вот, возьмём в качестве примера меня. В возрасте двух с половиной лет я случайно схватился за горячий утюг и нешуточно обжёг руку. С тех пор я не хватаюсь за включённые утюги, так как знаю, что можно обжечься. Поэтому мне становится до боли странно, когда я слышу призывы ко всякого рода революциям. А в последнее время я их слышу от самых разных людей. Сегодня вот от тебя услышал.

– А есть, что предложить взамен? – вопрошает Дон Москито. – Чего делать-то?

Совершенно искренне развожу руками:

– Не знаю, Коля, не знаю.

– Вот то-то, что не знаешь! Я тоже не знаю, и никто не знает, кроме того, чтобы «до основанья, а затем…»

Видимо, чтобы притупить охватившее его волнение, Дон Москито закуривает.

– Кстати, – говорит он, выпустив почти ровное кольцо, – ты тоже не чужд революционной пропаганды.

От неожиданности делаю большие глаза:

– Я!?

Дон Москито энергично кивает:

– Да, да! Именно ты! Кто намедни предлагал разобрать «Колумба с газетой[9]», потом переплавить его в огромное ядро, привязать к нему за одно место Церетели и бросить в Марианскую впадину? А? Пушкин?

– Да, но это же совсем другое… Это борьба со злом, святое дело…

– Да всё то же, не отмазывайся! Получается, твой утюг ничему тебя не научил!

Ещё что-то ему возразить мне не удаётся, поскольку следующий мой шаг приходится в глубокую лужу, которую я сослепу не заметил, и вместо аргументированного ответа в эфир вырывается поток нецензурной брани.

Дон Москито реагирует на случившееся достаточно странно. Вместо того чтобы позлорадствовать, он останавливается, принимает «пушкинскую» позу и нараспев произносит:

И в сотый раз рукой измерив,
Температуру утюга,
По лужам бегает Валерий,
Совсем не зная ни фига…

– Поэт останется поэтом, хоть ты его осыпь мозгами, – отзываюсь я.

В благодарность за сомнительный комплемент получаю от Дона Москито кривую рожу и комбинацию из одного пальца. Отвечаю ему тем же, только с двух рук.

К счастью, мы оба люди отходчивые, и инцидент продолжения не получает. Мы следуем дальше по неизвестному обоим маршруту.

– Послушай, а действительно: почему мы не учимся? – вдруг спрашивает долго молчавший Дон Москито. – Почему мы обречены на совершение одних и тех же ошибок? Я не только про то, о чём мы с тобой только что говорили. Например, почему мы всякий раз связываемся с женщинами одного и того же типа, который заложен в нас господом богом или же генами, и из года в год изводим себя и их одними и теми же проблемами?

«Интересный поворот разговора, – думаю я, – так вот что на самом деле его тревожит!»

– Что же ты предлагаешь, мой юный друг? – спрашиваю я. – Или ты так же не знаешь ответа на свой вопрос?

Дон Москито допивает бутылку и аккуратно ставит её на краешек тротуара – на радость бомжам.

– Я предлагаю идти против природы! – заявляет он, махнув правой рукой, словно Бендеровский сеятель. – Я предлагаю знакомиться с девушками, к которым не испытываешь необъяснимого влечения! Наоборот, нужно искать встречи с теми, которые нисколько не трогают при первой встрече, при виде которых не перехватывает дыхания, от чьих имён не бросают в дрожь…

– Но в этом случае не будет любви, – вставляю я. – Ты способен жить без любви?

– К чёрту любовь! – кричит Дон Москито. – Зачем она вообще нужна?

Мне смешно это слышать, но я не подаю вида:

– Нужна, Коля, ой, как нужна! Особенно в нашем с тобой возрасте. Но твоя проблема разрешима, и очень даже просто.

На меня наставляются удивлённые пьяноватые глаза:

– Да, и как?

– Элементарно. Кто тебе сказал, что надо обязательно поддерживать отношения только с одной женщиной? Ты что, не в состоянии быть одновременно с двумя или тремя? Тогда можно сравнить и сделать правильный выбор, а если одна изменит или уйдёт, то потеря выйдет не столь горькой – другие-то останутся. Главное, чтобы кто-то постоянно был рядом.

После недолгого раздумья Дон Москито морщится:

– Предлагаешь стать хиппи? Очень привлекательно, только, боюсь, я на это не способен.

– Хиппи, Коля, просто физически не могут выжить в нашей стране по одной простой причине. Они у нас замёрзнут. Подобные молодёжные течения даже теоретически невозможны в странах с низкой среднегодовой температурой.

Дон Москито грустно улыбается:

– Я не о том. У меня вряд ли такое выйдет, но всё равно, спасибо за совет.