Дети индиго в России

– Не специально, а потребовалось для какой-то медкомиссии. Женщина-психиатр оказалась знающей, но сказала, что Кате «рановато этими вещами заниматься». А вот к экстрасенсам нам дорогу, по-видимому, закрывали ее Учителя. Приезжали некоторые с выступлениями к нам в город, а у меня то денег на билеты нет, то Катя приболеет... Но меня она вылечила и буквально подняла на ноги – это я осознаю четко, – сказала Татьяна Петровна. – Если бы не Катя, я бы так хорошо не выглядела в свои годы. Она и родственникам предлагала помощь в лечении, но они отказались наотрез. Или не верили в ее способности, или не хотели менять свой образ жизни – с выпивкой, скандалами, загулами... И потом – лечение действовало через церковь, через молитвы, а они были далеки от религии. Скажу еще нечто любопытное для вас: когда я хотела купить что-то из книг по экстрасенсорике или ясновидению, то Катины Учителя не советовали этого делать. «Там много надуманного и вранья, не засоряйте себе голову», – говорили они Кате.

– Как вам удавалось решать конфликты в школе? – спросил я, догадываясь, что не все гладко могло быть там у Кати.

– В подобных случаях я просто забирала дочь из учебного заведения, – ответила моя собеседница. – Мы поменяли много школ. В каких-то случаях возникали неприязненные отношения с учителями, в каких-то – с одноклассниками. Сейчас дети стали агрессивнее, чем в мое время, и особенно заметно – стали завистливее. Расслоение общества сильно действует на них. И хотя моя Катя фактически из бедной семьи, но благодаря моему умению шить из ничего она порой выделялась своей модностью, а девчонки этому завидовали. Когда мы смотрели фильм «Чучело» Ролана Быкова, то обе плакали – фильм был во многом про нее. Дети сейчас злые и жестокие. В нашем детстве такого не было.

Татьяна Петровна рассказала, как новая математичка в 14-й школе просто изводила Катю своими придирками, ставила колы и двойки нещадно. Она забирала энергию у детей, была, по сути, энергетическим вампиром и, видимо, чувствовала, как Катя ей в этом препятствует, поэтому особенно злилась на нее. «Не смотри на меня так!» – взрывалась она частенько и выгоняла Катю из класса. Пришлось девочку прямо во время зимних каникул переводить в другую школу – а это был одиннадцатый, выпускной, класс...

– Нам иногда было очень трудно материально, – вспоминала Татьяна Петровна. – Катя по три дня не ходила в школу, я писала классной руководительнице записки о ее плохом самочувствии, а нам просто элементарно нечего было есть. У нее не было сил встать и идти в школу, а мне не у кого было занять денег. «Мама, я сижу на уроке и думаю, что хочу кушать, я голодная», – жаловалась дочка. Ая ревела по ночам и изобретала бульоны на кубиках, которые хоть как-то заглушали голод. Так трудно мы жили, а от отца никакой помощи... Сережа, сын, пришел из армии и тоже – то не может найти работу, то не платят, обманывая посулами. Сейчас такой беспредел в наемном труде! Я всегда говорила Кате: «Дочка, никогда не забывай это время! Помни, как нам было плохо. Если сможешь помочь другим, всегда помогай, несмотря ни на что!» По-моему, Катя хорошо усвоила эти уроки.

Татьяна Петровна давится слезами и комкает мокрый платочек. А я стараюсь перевести разговор на другое.

– В воспитании Кати чего было больше – вашей женской мудрости, интуиции или продуманных шагов? – спрашиваю Татьяну Петровну.