Дети индиго в России

Сирена находится в созвездии Ориона (если брать двухмерные координаты или карту неба). Там, в поясе Ориона, есть двойная звездочка Минтака, от нее надо спуститься чуть правее к «эта» Ориона, затем следует найти открытое скопление NGC1981. Так вот, между «эта» Ориона и NGC1981 есть три звездочки, расположенные рядом друг с другом неправильной пирамидкой. За верхней звездочкой пирамидки и находится моя Сирена (на значительном удалении от нее).

Я могу дать краткое описание моей планеты.

Облик: преимущественный цвет желто-красный. Небо розово-голубое. Растительность невысокая, в основном серая по цвету. Есть большие животные. В атмосфере много минералов. Продолжительность одной жизни от двух до трех тысяч лет (сиренианских), затем – смена тела. Облик обитателей: кожа красноватого цвета, глаза большие, носа нет (отверстия), рот мал, рост высокий.

Семья. Для сиренианцев, стоящих на более высоком уровне развития, выращивается соответствующая пара. У меня тоже была пара (выращивали именно для меня), его зовут Эльни (он сейчас тоже на Земле, а вообще нас здесь около трех тысяч). Но мы еще слишком молоды для создания семьи. Женщина должна быть старше мужчины при создании семьи. Дома у нас полукруглые, непрозрачные.

Питание – больше энергетическое, автотрофное, хотя иногда мы потребляем мелкие растительные структуры. Общение – телепатическое. Читаем мысли, дружелюбны, сильны, знаем языки других планет. Издаем звуки, идущие, как волны, от их частоты зависит очень многое.

Техника и технологии на планете очень развиты. Все приборы можно «смять», а потом опять «развернуть» (так происходит при транспортировке). Мы можем принимать различные облики. Летающих тарелок у нас нет, мы путешествуем телами.

Откуда, спросите, я все это знаю? Увы, всегда чувствовала, что я здесь чужая. Но мне говорили, что я все придумала, что я обыкновенная землянка. Но интуиция мне подсказывает все верно, и я на нее все сильнее полагаюсь.

Получилась ли встреча с партнером-резидентом? Пока нет, она перенесена на более поздние времена. Но сейчас проблема в том, что я все больше боюсь людей. Слишком много среди них недобрых личностей. Моя маленькая душа просто вся разодрана на клочки, я не знаю, что меня тут держит – так страшно жить в этом мире войн, преступности, жестокости, зависти, злых мыслей и деяний! Правда, мне сказали, что скоро мир вокруг и внутри меня изменится, у меня появятся друзья. Сейчас я одинока. Очень. Но одиночество для индиго привычное состояние».

Строки из дневника:

«1.05.04 г. Я – существо, униженное существующей здесь цивилизацией. Недавно я увидела ту сущность, которая живет во мне. Она чиста, открыта, непорочна, и ее существо еще не заляпано здешней грязью. Но главное – она свободна, свободна во всем.

Мне иногда хочется, чтобы за моей жизнью, за моим ходом мыслей и новыми гранями моего разума кто-нибудь следил, интересовался – искренне, неподдельно (и эта моя мечта, кажется, сбывается, спасибо Вам). Сейчас наступает такой период моей жизни, когда мне нужно впитывать в себя информацию как губка. Даже если сейчас эти знания не будут востребованы мной, в будущем они будут просто необходимы. Я прихожу к выводу, что ЭТОТ мир не создан для того, чтобы люди имели возможность БЫТЬ СВОБОДНЫМИ. А я должна быть свободной. Я должна научиться быть СВОБОДНОЙ, несмотря на все, – как та сущность, которая живет во мне и которой я, по сути, являюсь. Сейчас меня спутывают по рукам и ногам оковы страха. Когда я сброшу их, начнется абсолютно новая, свободная жизнь. Я это знаю. Я это уже вижу. Правда, это будет непредсказуемейшая сущность! Для меня будут открыты все двери, но пока замок висит на мне самой. Если кто-то будет читать эти строки, то он должен знать, чтобы меня хоть как-то понимать: я не такая, как вы, земляне. И надо всегда помнить об этом, а не подгонять меня под свои стереотипы. Я знаю, что такое – БЫТЬ СВОБОДНЫМ...» И далее из письма:

«Геннадий Степанович, Вы интересовались моим развитием с рождения. Попробую вспомнить.

В три месяца я заговорила: сказала слово «мама», а потом лепетала без умолку. В шесть месяцев научилась стоять, в восемь с половиной – хорошо ходить, в девять – рисовала абстракции, в один год – хорошо говорила, не коверкая слова и буквы. В полтора года с моих слов можно было писать научные трактаты, в два года восемь месяцев – читала все, от газет до энциклопедий, а сказки – если только становилось очень грустно.

Когда мне было три года, я, помню, села на пол, посмотрела вокруг и сказала: «Вот и все. Жизнь кончена...» Наверное, так проявила себя моя интуиция, потому что примерно тогда нормальная моя жизнь кончилась.