Дети индиго в России

– Дядя Женя стоял около жены и, что меня удивило, плакал, – рассказывала Катя. – Правда, может, он подыгрывал ей, потому что потом опять смеялся, качая головой. Когда гроб опустили в яму и уже забрасывали землей, его вдруг стало засасывать туда. Он сопротивлялся, хватался за жену, но некая сила увлекла его под землю. Затем я увидела, как земля задрожала, и дядя Женя выбрался наружу, поддерживаемый двумя юношами-ангелами. Он был в том же костюме, в который его одели родные. К нему с неба спустился кто-то в белом, по-видимому, Бог. Он взял умершего за руку, и хотя тот слегка сопротивлялся, увлек его ввысь, где они все исчезли. Некоторое время никого не было. Мой Учитель сказал, что ему на руку поставили печатку, что-то вроде татуировки. Ему там показали рай, и он прошел «трапезу» (возможно, посвящение или причащение).

– Когда дядя Женя вновь появился около могилы, то вид его был чрезвычайно ошарашенным, – продолжила рассказ Катя. – Испуг, вытаращенные глаза, страх на лице... Он был, правильно сказать, в шоке. Но главное, он был уже в другой одежде: белая холщовая рубаха и плетенки-сандалии на ногах. Он на всех смотрел пораженный, во все глаза. Наверное, только сейчас ему открылось, что он умер. Ведь он думал, что все это ему снится или он в обмороке. Дядя Женя не подошел к своей жене, он стоял и смотрел на всех с удивлением. Потом он заметил, что из всех людей только я смотрю на него в упор, и понял, что я его вижу.

Раньше он, наверное, не понимал, почему другие его не замечают. Вдруг неожиданно около него появились два существа, неприятные, страшноватые, которые корчили гримасы, – видимо, их следует назвать дьяволами. Но это не были черти, как их рисуют в книжках. Они схватили его и утащили куда-то. Учитель пояснил, что ему покажут ад.

Через некоторое время, когда могилу засыпали и укладывали венки на холмик, умерший вновь появился с этими существами. Они держали его на весу, а когда опустили, он упал на могилу и сквозь землю вошел в гроб. «Потом я уже больше ничего не видела», – сказала Катя.

– Поминки по дяде Жене проходили в одной из столовых, куда мы пришли, – продолжала свое повествование Катя. – В какой-то момент я увидела, что дядя Женя вошел в зал в сопровождении Бога, опекавшего его еще на кладбище. Я заметила, что дядя Женя плачет. Правда, потом он перестал плакать, а стал теребить знакомых: «Вот я, видите?!» Он кричал: «Ну, что же вы не видите! Я же жив!» Затем он подошел к Богу. Тот сказал: «Убедился, что ты мертв?» Дядя Женя кивнул головой. Он вообще-то был крещеным, но не верил, что есть Бог, ад и рай, потусторонняя жизнь. Бог взял его за плечи и подвел к вдове. Дядя Женя обнял жену, при этом он плакал. Вскоре мы ушли из столовой.

На девять дней Катя с мамой не ходили, но на сороковины их пригласили специально. К тому времени вдова уже знала о странном видении Катюши и хотела узнать что-то новое для себя о потусторонней жизни ее мужа. Вдова с доверием отнеслась к рассказу Кати, поскольку уже была наслышана о ее необыкновенных способностях. Фактически она была одной из первых, кому Татьяна Петровна кое-что рассказывала о дочери.

Странное началось еще на улице, когда они шли к дому Людмилы Александровны. Умерший появился вместе с сопровождающим и шел рядом с Катей. Он был одет в том, в чем его похоронили, по дороге говорил с Катей, понимая, что она его видит.

– Когда мы вошли в квартиру, дядя Женя устремился к жене, обнял ее и крепко поцеловал, – вспоминала моя юная собеседница. – Мы сели за стол, он – рядом с женой.

Тут вскоре произошло любопытное. Позади стола стоял небольшой журнальный столик, на котором были размещены большая фотография хозяина дома, хрустальная рюмка с водкой и работающий вентилятор. Вдруг рюмка резко упала, и водка разлилась. Все подумали, что она опрокинулась из-за работы вентилятора, но странно было, что портрет при этом не упал.

– Я видела, как все произошло, – рассказывала Катя. – Дядя Женя опрокинул рюмку взглядом! Он присел на корточки перед столиком и просто смотрел на рюмку. И она опрокинулась! Он раньше выпивал, но после инфаркта бросил. По-видимому, ему не нравился этот обычай, и он смог показать это. Кто-то сказал, давайте нальем еще, но вдова воспротивилась: «Он не хочет!» Она все правильно поняла.

Когда они еще шли по дороге к дому, где поминали, умерший говорил Кате, что пусть, мол, жена «не плачет обо мне. Я в раю, мне очень хорошо там». Он сожалел, что не все успел: не достроил дачу, хотя торопился с ней, словно предчувствуя близкую смерть. Перед этим он поставил железную дверь своей сестре. Но что-то все же не успел и теперь печалился об этом.

На сорок дней он был уже спокоен, хотя и всплакнул в какой-то момент.