Дети Ирия. Ладомира

— Вот так говорил и Велимир, когда толковал ниспосланные ему знаки богов. Говорил, что мы — лишь смертные и до конца не дано нам постичь волю тех, кто живёт в Радогоше.

Старуха сгребла руны с почерневшего от времени деревянного стола и бросила их в мешочек, туго затянула тесёмку и завязала на обережный узел.

— Вот возьми, — протянула она мешочек Сияне. — На память обо мне… Недолго мне осталось землю топтать… Пойду вслед за мужем. Жаль только некому будет погребальный костёр сложить.

Сияне стало жаль старуху.

— Я буду приходить к тебе, как можно чаще. Если твой земной путь закончится — справлю всё по чести.

Старуха поднялась с табурета и отвесила поклон гостье.

— Благодарствуй, Сияна… Иди к волхву Любомиру, он живёт в трёх верстах от капища, тропинка сейчас натоптана. Он родной брат моего мужа, не откажет тебе в просьбе, сговоритесь… А там мне дай знать, пособлю…

Тем временем кукша цепко держалась своими маленькими лапками за краешек трубы, вертела головой, внимая каждому слову, что произносили в землянке.

Как только Сияна покинула землянку, — кукша последовала за ней.

Глава 6

Ты это знаешь, Великий Волк,
Ты лучше всех это знаешь.
Красный, как свежая кровь,
В душе моей он бурлит:
Гнев — как расплавленный камень,
Вулкан, изрыгающий пламя.
Я разрываюсь на части и разрываю мир.
Это чистая радость, это экстаз,
и это любой ценой нужно остановить.
Ты это знаешь, Великий Волк,
Ты лучше всех это знаешь.
Корнями горы гнев мой в землю зарой.
Шумом кошачьих шагов заглуши мою злость.
Дыханием рыб горячность мою задуши.
Птичьей слюною бешенство слов уйми.
Жены бородою верни равновесие чувств.
Медвежьими жилами ярость мою обуздай,
И пусть отхлынет волна,
И пусть прояснится мой взор:
Дай мне увидеть, что будет и как поступить.
Свяжите меня, о боги, во имя защиты
Родных и любимых моих!
О милосердные, ярость мою свяжите
Внутренней цепью, которая даст мне власть
Над этим внутренним зверем, и, быть может, когда-то
Я снова выйду под солнце. Ибо зверь мой должен быть скован,
Или хаос пожрет мою жизнь.
Ты это знаешь, Великий Волк,
Ты лучше всех это знаешь,
И я добровольно готов разделить твою участь.

Молитва Фенриру для обуздания ярости

Волколаки, наполовину люди — наполовину волки, обитали в лесном городище, расположенном в непроходимой чаще леса, куда не ступала нога человека. За высоким деревянным частоколом виднелись трубы многочисленных землянок. Посередь них возвышался деревянный чертог вожака стаи, который выбирался всеобщим тагом, собранием, состоящим из всех взрослых, с четырнадцати лет, членов племени.

Последние пять лет волколаками правил Аудульф, что означало в переводе с местного наречия — Богатый волк. Недавно у него родился сын от молодой жены Трюд[40]. Старая вёльфа нарекла младенца именем Гуннульф — Защищённым волком.

История волколаков началась с приходом ирийцев на землю. Клан Одина из ирийского Асгарда расселился на побережьях холодных северных морей, а также полуостровах, омываемых ледяными водами. Там по приказу Одина был возведён прототип Асгарда, каменная крепость, устремленная в небо, тюрьма для тех, кто ослушался воли правителя и поминальный зал Вальхалла, где во время тризны вино лилось рекой. Для Одина в Асгарде искусные каменщики, ётуны, возвели чертог Валяскьяльв, дворец с серебряной кровлей, а для старшего сына Тора — Трудхейм.