Дети из детского дома напротив

Несмелые лучи ноябрьского солнца прокрасились сквозь пыльное стекло и отразились на серо-зеленых стенах. Впервые в этом ноябре. Вплоть до вчерашнего дня утро встречало горожан серыми, хмурыми красками с нагнетающими скуку тучами, которые обязательно лопались и рассыпались миллионами прозрачных капель днем или к вечеру. Но сегодня ярко светило солнце. Неужели действительно улыбка осени?

Солнечные лучи, прорвавшись сквозь плотину серости и дождей, бегали по стенам, по железной кушетке, по деревянному столу с выцветшими чашками и таким же чайником. Сотни пылинок танцевали в этом мягком солнечном свете. Ликовали давно забытые, но продолжающие борьбу за жизнь, цветы в единственном горшке в самом отдаленном углу комнаты.

Эту сонную и нежную идиллию прервал громкий хлопок: Арсений резко и беспощадно отворил дверь, от чего она сильно зашаталась, и влетел как вихрь в комнату.

Это была одна из одинаковых серо-зеленых комнат заброшенного строения — бывшего детского дома, которая переходила в другую еще более маленькую комнату. Ей никто не пользовался, она была заперта.

Уже много лет этот детский дом стоял пустым, он был признан опасным для жизни детей и подлежал ремонту. Где-то в глубине растительной чащи, за возведенным забором в виде живых деревьев, он был незаметным и идеальным домом для тех, кто хотел скрыться. Полуразваленные лестницы, покосившиеся перила, пустые комнаты, треснутые стекла. Но в этом доме еще витал странный отзвук прошлого: забытый плюшевый медведь, кукла уже давно вышедшая из моды…Остатки прошлого: боль и память всегда едины.

Несмотря на заброшенность и отчужденность, электричество по-прежнему бежало по проводам, а вода исправно шла, и это делало дом пригодным для обитания. Но чуда в этом не было, скорее удачное сотрудничество.

Арсений сел на стул, обшарил карман и выудил из него сигарету. Едкий дым поплыл по комнате, очарованной утренним солнцем.

Алексей закашлялся из-за дыма и сел, закутавшись в свое одеяло с головой.

— Ты не бросил?

Алексей был удивлен происходящим. Очень редко когда его друг выходил из себя и показывал это. Обычно он боролся с собой самостоятельно, и все эмоции всегда были за семью замками, а на лице — доброжелательность и спокойствие.

Арсений бросил свой телефон слишком резко. Тот шумно опустился на стол, поднимая слой вековой пыли.

— Прочитай. — Он был краток как никогда.

Телефон «ожил». На белом фоне мелкий черный текст и больше ничего. Минимализм.

— Что это? — Алексею меньше всего хотелось что-то читать, вникать во что-то. Утро было добрым (пока Арсений не ворвался, конечно) и светлым и хотелось, чтобы оно таким осталось.

— Статья. — Арсений затянул сигарету и выпустил клубы дыма. — Написала журналистка. Может, ты слышал? О ней все говорили. Из какого-то пафосного издания. Приехала брать интервью у Громкого. И вот результат…

— Громкий пусть и беспокоится…

— Ты читай! — настоял Арсений.

Алексей уставился в экран. Текст был длинным с красивыми эпитетами, сложными речевыми оборотами и каждая запятая казалась на своем месте.

«Вот, зануда», — подумал Алексей и углубился в статью. Он читал и чем дальше, тем больше нарастала в нем волна гнева и ярости, злости и … отчаяния. Статья воплощала его кошмары, возвращала в жуткую действительность и при этом была абсолютно лжива, а ее автор просто противен и лицемерен.

— Я ей голову снесу, — сказал серьезно Алексей. И ведь мог. И может.

— Да, — Арсений вздохнул. — Нужно что-то делать. Но что? Я в растерянности… Зачем ей это?

Алексей еще раз пробежался глазами по тексту.

— Можешь вслух, — посоветовал Арсений. Он мял в руках пачку сигарет, превращая ее в комок.

Алексей послушался и язвительно зачитал, яд отчетливо слышался в его нотах.

— «Резонансное происшествие… Страх захватывает улицы города… Опасная дружба породила страшные последствия… Возможно, не обошлось без участия людей, злоупотребляющих наркотическими веществами…»

— Она допускает, что мы были связаны с наркотой, и Матвей соответственно, — пояснил Арсений, поймав недоумевающий взгляд Алексея.

— Она Матвея наркоманом выставила? — Он еще больше удивился и разозлился.

— Это и хорошо… С одной стороны, в ее статье — все ложь. След ее ложный. Кто ее туда отправил только… Вот бы хорошо было, если бы она уехала и закончила свое … хм … исследование. Но с другой стороны… Если она начнет копаться… — Арсений задумался. Этот вариант его совсем не устраивал. Любые дела проворачиваются тихо. И это первое правило успеха.

— И что? — Алексей на мгновенье подумал, что этой занудной журналистке возможно удастся найти убийцу или хотя бы подойти к правде. А дальше — не ее рук дело, а его.

— А то, что нас раскроют. Еще и Громкий… Мы же можем его подставить.

— Меньше всего я за него волнуюсь, — плюнул Алексей. — А нас… Возможно, самим нужно и раскрыться, чтоб найти убийцу.

— Глупость несусветная! — Арсений вскипел. Как ему надоели эти пессимистические взгляды друга, его желание и стремление все разрушить, рассказав правду. — Не только мы в опале. И все мы связаны, помни. И я, и ты и даже Громкий!

— А ему- то что?