Дети капитана Гранта

Айртон рассказал всю историю плавания «Британии» по Тихому океану. Многое из того, что говорил он, было известно Мери, так как вести с судна приходили вплоть до мая 1862 года. За это время Гарри Грант побывал на многих островах Океании. Он заходил на Ново-Гебридские острова, Новую Гвинею, Новую Зеландию, Новую Каледонию. Но всюду оказывалось, что земли уже захвачены, и часто без законных оснований. Местные же английские власти чинили ему всяческие препятствия, будучи предупреждены о его предприятии из метрополии. Все же капитану Гранту удалось найти на западном берегу Гвинеи подходящие земли: ему казалось, что здесь нетрудно будет создать шотландскую колонию и что она, несомненно, будет процветать. И в самом деле, хороший порт по пути между Молуккскими и Филиппинскими островами должен был привлечь немало судов, особенно когда будет закончено прорытие Суэцкого канала и этим упразднен морской путь вокруг мыса Доброй Надежды. Гарри Грант был в Англии поборником начинания г-на де Лессепса[96], ставя международные интересы выше политического соперничества.

По окончании обследования Новой Гвинеи «Британия» пошла в Кальяо, чтобы возобновить запасы продовольствия и топлива. 30 мая она покинула этот порт и направилась в Европу через Индийский океан, а затем вокруг мыса Доброй Надежды.

Через три недели по выходе «Британии» в море страшная буря лишила судно управления, и оно легло набок. Пришлось срубить мачты. В трюме появилась течь, и справиться с ней не удалось. Вскоре команда совершенно выбилась из сил. Выкачать всю воду насосами было невозможно. Целую неделю «Британия» была игрушкой урагана. Вода в трюме дошла до шести футов. Судно мало-помалу погружалось. Шлюпки сорвал ураган. Экипажу предстояла неминуемая гибель, как вдруг в ночь на 27 июня (Паганель угадал правильно) показалось восточное побережье Австралии. Вскоре «Британию» выбросило со страшной силой на берег. Айртон был подхвачен волной, упал в бурлящую воду и потерял сознание. Когда он пришел в себя, то увидел, что он в плену у туземцев. Они увели его в глубь материка. С тех пор он ничего не слышал о «Британии» и вполне обоснованно предполагал, что она, разбившись о рифы Туфоллд-Бей, погибла со всем экипажем и грузом.

Этим закончилась та часть рассказа, которая имела отношение к капитану Гранту. Не раз, пока говорил Айртон, слова его прерывались горестными восклицаниями. Даже майор по справедливости не мог бы усомниться в правдивости боцмана. Теперь следовало выслушать историю самого Айртона – она представляла, пожалуй, еще больший интерес, чем даже история «Британии». Ведь благодаря документу не было сомнения в том, что капитан Грант с двумя матросами уцелел после крушения, как и сам Айртон, и, следовательно, зная участь одного, можно было с полным основанием судить об участи других. Поэтому Айртона попросили рассказать о его приключениях. Сделал он это очень просто и коротко.

Уцелевшего после крушения моряка, очутившегося в плену у одного туземного племени, увели в глубь страны, в местность, орошаемую рекой Дарлингом и отстоящую от тридцать седьмой параллели миль на четыреста к северу. Жил он там в тяжелых лишениях, потому что и само племя было нищее, но дурного обращения он не видел. Долго тянулись эти два года тягостного рабства. Но все же в сердце его жила надежда когда-нибудь вырваться на волю. Он решил бежать и выжидал только удобного случая, хотя знал, что ему будут угрожать бесчисленные опасности.

В одну октябрьскую ночь 1864 года ему удалось обмануть бдительность туземцев и скрыться в дебрях огромных лесов. Целый месяц блуждал он по этим пустынным местам, питаясь кореньями, папоротниками и мимозной смолой, ориентируясь днем по солнцу, ночью по звездам, часто впадая в отчаяние. Так перебрался он через болота, реки, горы – через всю необитаемую часть Австралийского материка, где побывали лишь немногие отважные путешественники. Наконец, истощенный, почти умирающий, дотащился он до гостеприимной кровли Падди О'Мура и здесь, поступив на работу, зажил счастливой жизнью.

– Если Айртон доволен мной, – проговорил колонист-ирландец, когда моряк кончил свой рассказ, – то должен сказать, что и я доволен им. Человек он умный, храбрый, хороший работник, и если он захочет, то дом Падди О'Мура надолго будет его домом.

Айртон поклонился ирландцу в знак благодарности и стал ждать новых вопросов. Впрочем, ему казалось, что законное любопытство его слушателей должно уже быть удовлетворено. И в самом деле, что мог он еще сказать, чего бы уже раз сто не повторил!

Гленарван собирался было начать составление нового плана действий, учитывая полученные от Айртона сведения, но тут майор обратился к моряку с вопросом:

– Вы были боцманом на «Британии»?

– Да, – ответил, не задумываясь, Айртон и вслед за этим, понимая, что вопрос Мак-Наббса был продиктован остатком недоверия, прибавил: – У меня даже уцелел при крушении мой судовой договор.

И он тут же отправился за этим документом. Отсутствовал он менее минуты, но Падди О'Мур все же успел сказать Гленарвану: