Дети капитана Гранта

Избранный капитаном маневр давал яхте то преимущество, что она подставляла теперь волнам свои наиболее прочные части и держалась нужного направления. Однако ей грозила опасность попасть в огромный провал, зиявший между валами, и уже больше не всплыть. Но у капитана не было выбора, и он решил дрейфовать до тех пор, пока будут целы мачты и паруса. Команда находилась у него на глазах, готовая ежеминутно броситься туда, где она была необходима.

Джон Манглс, привязав себя к вантам, наблюдал за разъяренным океаном.

В таком положении прошла ночь. Все надеялись, что буря стихнет к рассвету. Напрасная надежда! Около восьми часов утра ветер еще усилился: теперь скорость его достигла восемнадцати туазов в секунду. Это был ураган.

Джон Манглс молчал, но втайне трепетал за судно и за пассажиров. «Дункан» получил ужасающий крен. Его пиллерсы трещали, и порой оконечность фока-реи касалась гребня волн. Был момент, когда вся команда «Дункана» думала, что яхта не поднимется. Матросы с топорами в руках уже бросились рубить ванты грот-мачты, как вдруг паруса сорвались с мачт и улетели, словно гигантские альбатросы. «Дункан» выпрямился, но, лишенный опоры, плыл вслепую, его стало так сильно качать, что мачты каждую минуту грозили рухнуть. Яхта не в состоянии была долго выдержать подобную качку; мачты расшатывались, борты давали трещины, швы расходились, казалось, сквозь них вот-вот хлынут волны.

Джону Манглсу оставалось одно: установить фор-стеньги-стаксель и идти по ветру. На это потребовалось несколько часов усилий: двадцать раз приходилось начинать уже почти законченную работу. Лишь к трем часам пополудни удалось закрепить парус на штаге фок-мачты, и он надулся.

«Дункан» сразу помчался, подгоняемый дующим в корму ветром. Буря несла яхту к северо-востоку. Следовало во что бы то ни стало сохранить наибольшую скорость, ибо лишь от этого зависело ее спасение. Порой, опережая волны, катившиеся в том же направлении, «Дункан» разрезал их своим заостренным носом, зарываясь в них, подобно огромному киту, и волны перекатывались через палубу. Порой яхта плыла столь же быстро, как волны, тогда руль переставал действовать и яхта начинала метаться из стороны в сторону, рискуя стать поперек волн. Наконец, было и так, что ураган гнал волны быстрее «Дункана», тогда они перехлестывали через корму, перекатываясь через всю палубу.

В этом жутком положении, то надеясь, то отчаиваясь, провели путешественники весь день 15 декабря и всю ночь на 16-е. Джон Манглс ни на минуту не покидал своего поста и ничего не ел. Хотя его мучила страшная тревога, лицо его сохраняло бесстрастное выражение. Он напряженно вглядывался в глубь туманов, скопившихся на севере горизонта.

И в самом деле, молодой капитан имел основание опасаться худшего. «Дункан», отброшенный ураганом в сторону от своего пути, несся к австралийскому берегу с бешеной скоростью. Джон Манглс инстинктивно чувствовал, что его яхту несет какое-то необыкновенно быстрое течение. Каждую минуту он опасался того, что яхта налетит на подводные скалы и разобьется вдребезги. По расчетам молодого капитана, берег должен был находиться в каких-нибудь двенадцати милях под ветром, а суша – это крушение, это – гибель судна. Во сто крат лучше было бы находиться в открытом океане, с яростью которого судно могло бы бороться, хотя бы уступая ей; но когда буря бросает судно на берег, оно гибнет.

Джон Манглс пошел к лорду Гленарвану и поговорил с ним наедине. Он ничего не скрыл от него, хладнокровно, как истый моряк, описал положение и в заключение предупредил Гленарвана, что, возможно, придется выброситься на берег.

– Чтобы попытаться, если это будет возможно, спасти пассажиров, – закончил он.

– Хорошо, Джон, – ответил Гленарван.

– А леди Элен? А мисс Грант?

– Я предупрежу их в самую последнюю минуту, когда уже исчезнет всякая надежда на спасение. Уведомьте меня.

– Я уведомлю вас, сэр.

Гленарван вернулся к пассажиркам. Обе они, хотя и не представляли себе, как велика опасность, все же догадывались о ней. Они проявляли большое мужество, не уступавшее мужеству их спутников. Паганель излагал Роберту теории о направлении воздушных течений, проводя интересные сравнения между бурями, циклонами и ураганами. Майор ждал конца с фатализмом мусульманина.

Около одиннадцати часов ураган как будто начал стихать. Влажный туман немного рассеялся, и Джон смог в просвете разглядеть милях в шести под ветром какой-то низменный берег. «Дункан» полным ходом несся прямо к нему. Чудовищные волны бушевали в море, взлетая до высоты в пятьдесят футов и более. Джон понял, что глубина здесь не велика, иначе волны не достигали бы такой высоты.

– Здесь, очевидно, песчаные отмели, – сказал он Остину.

– Я того же мнения, – ответил его помощник.

– Все в божьей воле, – продолжал Джон Манглс. – Если он не укажет нам пути между этими мелями, то мы погибли.

– Сейчас прилив, капитан. Быть может, нам удастся пройти над отмелями?

– Но взгляните, Остин, на ярость волн. Какое судно в силах противостоять им?