Дети капитана Гранта

К этому времени воды Сноуи значительно спали. Бурный поток опять превратился в реку с быстрым течением. Джон надеялся, что, умело управляя и ведя плот окольным путем, он благополучно пристанет к противоположному берегу.

В половине первого путешественники погрузили на плот столько провизии, сколько каждый мог унести с собой на два дня. Остальные съестные припасы вместе с фургоном и палаткой оставили по эту сторону реки. Мюльреди чувствовал себя настолько хорошо, что его можно было взять с собой. Он быстро поправлялся.

В час пополудни все заняли места на плоту, пришвартованном якорной цепью к берегу. Джон Манглс установил на правой стороне плота нечто вроде рулевого весла, при помощи которого можно было направлять плот. Править этим веслом капитан доверил Вильсону. Сам же, стоя на корме, он предполагал управлять плотом с помощью грубо сделанного кормового весла. Леди Элен, Мери Грант и Мюльреди разместились посредине плота. Гленарван, майор, Паганель и Роберт окружили их, готовые прийти к ним на помощь, если понадобится.

– Все готово, Вильсон? – спросил капитан.

– Все, капитан, – ответил Вильсон, взяв мощной рукой весло.

– Будь начеку! Держи против течения!

Джон Манглс отвязал плот и сильным ударом оттолкнул его от берега. На протяжении первых пятнадцати саженей все шло благополучно, Вильсон успешно боролся с течением. Но вскоре плот попал в водовороты и его так закружило, что ни веслом, ни кормовым веслом не удавалось его удержать. Несмотря на все усилия Джона Манглса и Вильсона, плот повернуло задом наперед, и грести было невозможно.

Пришлось смириться. Не было никакого способа остановить вращательное движение плота. Он кружился с невероятной быстротой и плыл вниз по течению. Джон Манглс стоял бледный, стиснув зубы, не отрывая глаз от водоворотов. Между тем течением плот постепенно вынесло на середину реки. Он находился теперь в полумиле расстояния от места отправления. Здесь течение было сильнее, но так как оно разбивало водовороты, то плот стал более устойчивым.

Джон Манглс и Вильсон опять взялись за весла, и им удалось направить плот наискось к противоположному левому берегу. Они были уже саженях в пятидесяти от него, как вдруг весло Вильсона сломалось. Не сдерживаемый ничем, плот опять понесся по течению. Джон, рискуя сломать и свое весло, пытался направить плот к берегу. Вильсон, с окровавленными руками, бросился помогать ему. Наконец, их усилия увенчались успехом: после более чем получасовой переправы плот ударился о крутой берег. Толчок был так силен, что веревки, которыми были связаны бревна, лопнули, разошлись, и на плот хлынула, шумя, вода. Путешественники еле успели уцепиться за ветви прибрежных кустов и вытащить на берег промокших Мюльреди и обеих женщин. Все спаслись, но большая часть провианта и все оружие, кроме карабина майора, унесло течением вместе с обломками плота.

Плот вынесло на середину реки

Переправившись через реку, маленький отряд очутился на другом берегу почти без оружия и съестных припасов в тридцати пяти милях от Делегита, среди глухой неведомой пустыни. Здесь нельзя было встретить ни колониста, ни скваттера, ибо местность была необитаема. Здесь рыскали одни лишь грабители.

Решено было пуститься в путь без промедления. Мюльреди, понимая, какой он является обузой, просил оставить его здесь одного до присылки помощи из Делегита.

Гленарван отказался исполнить его просьбу. До Делегита они могли дойти в три дня, а до побережья океана – в пять, то есть 26 января. Между тем «Дункан» должен был выйти из Мельбурна 16-го. Что значили теперь несколько часов промедления!

– Нет, друг мой, – закончил Гленарван, – я никого здесь не оставлю. Сделаем носилки и понесем тебя по очереди.

Носилки сделали из крепких ветвей эвкалипта и устлали охапками травы, и Мюльреди волей-неволей пришлось лечь на них. Гленарван захотел первым нести своего матроса. Он взялся за носилки с одной стороны, Вильсон – с другой, и отряд двинулся в путь.

Как печально было это зрелище! Как плохо кончилось столь удачно начатое путешествие! Теперь путешественники уже не искали здесь Гарри Гранта. Этот материк, где его не было и никогда не бывало, грозил стать роковым для тех, кто посвятил себя его поискам. И если отважным соотечественникам его удастся добраться до побережья, то они не найдут там «Дункана», на котором могли бы вернуться на родину.

В молчании, грустно и тяжело прошел этот первый день пути. У носилок сменялись каждые десять минут, но никто из товарищей матроса не роптал, хотя усталость усугублялась сильной жарой.

Вечером, пройдя пять миль, остановились на привал в роще камедных деревьев. Поужинали остатками съестных припасов, уцелевших при крушении плота. В дальнейшем вся надежда была лишь на карабин майора.

Ночь провели плохо, к тому же пошел дождь. Казалось, день никогда не наступит. Снова двинулись в путь. Майору не удалось ничего подстрелить: этот злосчастный край был хуже любой пустыни – даже животные избегали его.