Дети капитана Гранта

Вначале все шло хорошо. Черные верхушки рифов и желтизна песчаных отмелей мало-помалу исчезали под волнами надвигавшегося прилива. Требовалось внимание и большая ловкость, чтобы избежать столкновения с этими прячущимися под водой скалами и править плотом, который не очень повиновался рулю и легко уклонялся в сторону.

В двенадцать часов плот был в пяти милях от берега. Ясное небо позволяло с этого расстояния отчетливо видеть все изгибы побережья. На северовосточной стороне неба вырисовывалась гора странного вида в две с половиной тысячи футов высотой, казалось, что это силуэт запрокинутой назад головы кривляющейся обезьяны. То была гора Пиронгия, расположенная, судя по карте, как раз на тридцать восьмой параллели.

В половине первого Паганель обратил внимание своих спутников на то, что все подводные скалы исчезли под волнами прилива.

– Исключая одной, – отозвалась леди Элен.

– Какой? – спросил Паганель.

– Вон той, – ответила Элен, показывая на черную точку в миле расстояния от плота.

– Верно, – согласился географ. – Постараемся точно определить ее положение, чтобы не натолкнуться на нее: а то прилив скроет ее от наших глаз.

– Она находится как раз по направлению к северу от горы, – сказал Джон Манглс. – Вильсон, обходи ее!

– Есть, капитан! – ответил матрос, налегая всем своим корпусом на большое рулевое весло.

За полчаса прошли еще полмили. Но странно: черная точка продолжала виднеться среди волн. Джон Манглс внимательно вглядывался в нее и, чтобы лучше рассмотреть ее, попросил у Паганеля подзорную трубу. После минутного наблюдения капитан сказал:

– Это не скала, а нечто поднимающееся и опускающееся вместе с волной.

– Может быть, это обломок мачты с «Макари»? – спросила Элен.

– Нет, – ответил Гленарван, – ни один обломок не мог быть отнесен так далеко от судна.

– Постойте! – крикнул Джон Манглс. – Я узнаю его – это ялик!

– Ялик с брига? – спросил Гленарван.

– Да, сэр, он самый и перевернутый вверх дном.

– Несчастные! – крикнула Элен. – Они погибли!

– Да, погибли, – подтвердил Джон Манглс, – но они неминуемо обречены были на гибель при таком бурном море, в такую беспросветную ночь, среди этих рифов.

В течение нескольких минут пассажиры молчали, глядя на приближавшийся утлый челн. По-видимому, он перевернулся в четырех милях от берега, и, конечно, ни один из бывших на нем пассажиров не спасся.

– Этот ялик, пожалуй, может нам пригодиться, – сказал Гленарван.

– Конечно, – ответил Джон Манглс. – Правь на него, Вильсон.

Матрос выполнил приказание капитана, но ветер вскоре начал спадать, и плот добрался до опрокинутого ялика лишь к двум часам.

Мюльреди, стоявший на передней части плота, ловко подтянул ялик к борту плота.

– Пустой? – спросил Джон Манглс.

– Да, капитан, – ответил матрос, – ялик пуст и пробит, а потому служить нам не сможет.

– Значит, им нельзя воспользоваться? – спросил Мак-Наббс.

– Нельзя, – ответил Джон Манглс. – Этот обломок годен только на дрова.

– Жаль, – промолвил Паганель. – На таком ялике мы могли добраться до Окленда.

– Что делать, господин Паганель, приходится мириться с этим, – отозвался Джон Манглс. – Кстати, при таком бурном море я предпочитаю плыть на плоту, чем на этой утлой лодке. Достаточно легкого удара, и она дала бы течь. Итак, сэр, здесь нам больше нечего делать.

– Едем дальше, Джон, – сказал Гленарван.

– Правь прямо на берег, Вильсон! – приказал молодой капитан.

Прилив должен был держаться еще около часа. За это время плот прошел еще мили две. Но тут ветер почти стих, и казалось, что он начинает дуть от берега. Плот остановился. Вскоре под действием отлива его начало относить в открытое море. Нельзя было терять ни секунды.

– Отдай якорь! – крикнул Джон Манглс.

Мюльреди, бывший наготове, бросил якорь. Плот отнесло еще назад на два туаза, но его удержал туго натянувшийся перлинь, и путешественники приготовились к длительной стоянке. Следующий прилив должен был наступить в девять часов вечера, а так как Джон Манглс не решался плыть ночью, то путешественникам предстояло простоять на якоре до пяти часов утра. Они находились менее чем в трех милях от берега.

На море поднялось довольно сильное волнение, и казалось, что волны катились прямо к берегу. Когда Гленарван узнал, что им предстоит провести на плоту всю ночь, то спросил Джона Манглса, почему не воспользоваться этими волнами и не приблизиться к берегу.

– Это кажущееся движение, сэр, – ответил молодой капитан, – а на самом деле эти волны неподвижны. Это лишь беспрерывное движение молекул воды. Попробуйте, бросьте в волны кусочек дерева, и увидите, что его никуда не унесет, пока не начнется отлив. Нет, сэр, нам остается только запастись терпением и ждать.

– И пообедать, – добавил майор.

Олбинет тотчас достал из ящика с провизией несколько кусков сушеного мяса и дюжину сухарей. Стюард был очень смущен скудостью этого меню, но тем не менее все ели охотно, даже путешественницы, хотя резкая качка мало способствовала аппетиту.