Дети капитана Гранта (иллюстр.)

Тут все десять путешественников окружили Тома Остина и впились в него глазами: значит, письмо, написанное у Сноу — Ривер, все-таки дошло до него?

— Давайте-ка объяснимся хорошенько, — сказал Гленарван, — а то мне кажется, будто я вижу сон. Вы говорите, Том, что получили письмо?

— Да, милорд.

— В Мельбурне?

— В Мельбурне, как раз в тот момент, когда я закончил ремонт.

— А что это за письмо?

— Оно написано не вами, но подпись ваша, милорд.

— Это верно. И мое письмо вам передал каторжник по имени Бен Джойс?

— Нет, милорд, матрос по имени Айртон, боцман с «Британии».

— Ну да! Айртон и Бен Джойс — это одно и то же лицо! И что же говорилось в письме?

— В нем содержался приказ покинуть Мельбурн и направляться к восточному побережью.

— … Австралии! — крикнул Гленарван с горячностью, смутившей старого моряка.

— Австралии? — с удивлением повторил Том, широко открывая глаза. — Да нет же, Новой Зеландии!

— Австралии, Том, Австралии! — подтвердили в один голос все спутники Гленарвана.

Тут на Остина словно нашло помрачение. Гленарван говорил с такой уверенностью, что старому моряку стало казаться, что он и вправду ошибся, читая письмо. Неужели он, преданный и пунктуальный моряк, мог сделать подобную ошибку? Он смутился и покраснел.

— Успокойтесь, Том, — ласково сказала леди Элен, — такова была воля провидения.

— Да нет же, сударыня, простите, — пробормотал старый моряк. — Это невозможно, я не ошибся! Айртон прочел это письмо так же, как и я. И он-то, он-то и хотел, чтобы я, вопреки приказанию, шел к австралийским берегам!

— Айртон? — воскликнул Гленарван.

— Он самый. Айртон уверял, что это ошибка и что назначенное место встречи — Туфоллд-Бей.

— У вас сохранилось это письмо, Том? — спросил крайне заинтересованный майор.

— Да, мистер Мак-Наббс, — ответил Остин. — Я сейчас схожу за ним.

И Остин побежал к себе в каюту.

Несколько минут, пока его не было, все молча переглядывались. Только майор вперил взор в Паганеля и, скрестив на груди руки, проговорил:

— Ну, знаете, Паганель, это было бы уж слишком!

— А? Что вы сказали? — пробормотал географ. Сгорбившийся, с очками на лбу, он удивительно походил на гигантский вопросительный знак.

Остин возвратился. Он держал в руке письмо, написанное Паганелем и подписанное Гленарваном.

— Прочтите, пожалуйста, — сказал старый моряк. Гленарван взял письмо и стал читать:

— «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и вести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…»

— Новой Зеландии! — крикнул, сорвавшись с места, Паганель.

Он вырвал из рук Гленарвана письмо, протер глаза, сдвинул на нос очки и прочел письмо сам.

— Новой Зеландии! — повторил он непередаваемым тоном, роняя письмо.

В этот момент он почувствовал, что на плечо его легла чья-то рука. Он поднял голову. Перед ним стоял майор.

— Что ж, почтеннейший Паганель, — сказал с невозмутимой серьезностью Мак-Наббс, — счастье еще, что вы не услали «Дункан» в Индокитай!

Эта шутка доконала бедного географа. Грянул дружный гомерический хохот. Паганель, как сумасшедший, шагал взад и вперед, сжимая руками голову, рвал на себе волосы. Он уже не отдавал себе отчета в том, что он делает и что намерен делать. Он спустился по трапу с юта и бесцельно зашагал, спотыкаясь, по нижней палубе, затем поднялся на бак. Здесь ноги его запутались в свернутом канате, он пошатнулся и ухватился за какую — то подвернувшуюся ему под руку веревку.

Вдруг раздался оглушительный грохот. Выстрелила пушка. Град картечи усеял спокойные воды океана. Злополучный Паганель уцепился за веревку заряженной пушки, курок опустился — и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.

На какой-то момент зрители оторопели, но тут же вскрикнули от ужаса. Все подумали, что случилось несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли на палубу согнутого вдвое Паганеля. Он был не в силах говорить. Долговязого больного перетащили на ют. Товарищи веселого француза были в отчаянии.

Майор, который при несчастных случаях заменял врача, собирался было раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но едва он прикоснулся к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.

— Ни за что! Ни за что! — вскричал он и, запахнувшись в свою изодранную одежду, с необычайной поспешностью застегнулся на все пуговицы.

— Но послушайте, Паганель… — сказал майор.

— Нет, говорю я вам!

— Надо же осмотреть…

— Ничего вы не осмотрите!

— Вы, быть может, сломали… — уговаривал его Мак-Наббс.

— Да, — ответил Паганель, прочно становясь на свои длинные ноги, — но то, что я сломал, починит плотник.

— Что же вы сломали?

— Палубную подпорку, когда летел вниз.

Такой ответ снова всех рассмешил и совершенно успокоил друзей достойного Паганеля: он вышел из своего приключения с пушкой цел и невредим.

«Однако, — подумал майор, — какой необычайно стыдливый географ!»

Когда Паганель пришел в себя после пережитых волнений, ему пришлось ответить еще на один неизбежный вопрос.