Дети Хедина (антология)

Стивен приоткрыл глаза – а потом и вовсе их вытаращил. Гасси протянула руку и выдернула из полотна лунного света светящуюся нить. И еще одну. И еще. Начала сплетать их, приговаривая:

– Дарю тебе радость, веселые дни, спокойные ночи, родные огни, отсутствие страха, удачи в пути, и чтобы мой дом ты могла бы найти. Носи не снимая.

Таня подняла запястье, перехваченное узким светящимся браслетом, засмеялась тихо:

– Чудеса!

Гасси отвернулась к окну. Чудеса? Какие чудеса? Что она могла сделать? Приютить на время, дать кров, пищу, передышку, подарить безделицу вроде браслета из лунного света… Разве она могла им дать новую жизнь? Разве могла помочь ее наладить?

А вот он… Уокен… сразу начал что-то делать. Позвал Сэма, с которым они столько времени лишь обменивались приветствиями – и который оказался очень славным, симпатичным… и очень одиноким человеком. Уговорил библиотекаря сменить свечи на одну двухсотваттную лампочку, старик с таким восторгом рассказывает это, как будто Уокен сам изобрел электричество. И вот… посоветовал конкретные шаги к освобождению Тани и Ники. Так кто же из них полезнее?

Она посмотрела на Уокена. Тот вовсе не спал, как ей казалось. В тени под бровями тает пристальный взгляд, крупные руки свободно лежат на подлокотниках. Как вообще можно запереть это сильное энергичное существо, помешать ему действовать?

Сладкий, густой, летний запах тянулся по всему первому этажу. Гасси по второму кругу варила свое зелье: «Оно должно выстояться и выпариться, понимаешь?» Стояла у плиты, наблюдая за кастрюлей. Волосы у нее были заколоты учительским узлом на темени и открывали белую линию шеи и беззащитный затылок.

Он поглядел-поглядел, подошел и уткнулся лицом, губами в этот затылок. Гасси не вздрогнула, не напряглась, не отстранилась, не прильнула к нему. Стояла, как стояла. Сказала, не поворачивая головы:

– Что это вы, Уокен?

– Да откуда я знаю?! – отозвался Стив с большим раздражением, отпустил ее плечи и отошел. Находясь на более-менее охлаждающем расстоянии, спросил – через всю комнату: – Вы, случаем, не напоили меня своим приворотным зельем?

– Что? – Она засмеялась. Смех затих, когда она поняла, что Уокен вовсе не шутит. Гасси зачерпнула зелье ложкой, темная жидкость полилась густо. – Ты об этом? Ты что, действительно поверил? Это средство для снятия суставной боли… Я варю его, когда меня соседи попросят.

Он – в который раз! – почувствовал себя идиотом. Буркнул:

– А почему я не должен верить? Если уж поверил всему остальному? И вообще – с чего вдруг меня к тебе потянуло? Ты ведь мне даже не нравилась!

Сказано в прошедшем времени, машинально заметила Гасси. Со стуком бросила ложку, воинственно уставилась на него.

– А почему я должна это объяснять? Может, просто от безделья… Мужчины обычно не утруждают себя поисками этих «зачем и почему»: захотелось – и все тут!

Уокен хмуро почесал щеку и отвернулся. Действительно, что он на нее набросился? Она его не провоцировала – ни болтовней, ни улыбочками, ни взглядами. Она с самого начала дала понять, что его присутствие в доме ей неприятно. Может, как раз это все и заводило его? Очень непривычно…

Он поднял руки и обезоруживающе засмеялся:

– Ладно. Извини! Это нервы. У меня уже начинается клаустрофобия.

Гасси с видимым недовольством приняла его слова. Отвернулась, вновь принялась помешивать «зелье». Сказала себе под нос – через долгую паузу:

– Я знаю, чего ты добиваешься. Не бывать этому. Таково мое слово.

Стивен не стал уточнять – о чем это она.

Потому что эти слова были адресованы не ему.

– Гасси, – позвал он осторожно, стараясь не шевелиться.

– А?

– Иди-ка сюда.

– Зачем? – Она все-таки подошла, остановилась перед его креслом. Он скосил взгляд, показал пальцем.

– Скажи, я и правда что-то вижу или у меня очередные глюки?

– Не было у тебя никаких глюков! – недовольно заявила она, посмотрела влево и улыбнулась. – И нет. Это домовые.

– Кто?!

– Домовые. Ну, знаешь, домовые эльфы, брауни, ночные хозяева. Ты их видишь? Ну ничего себе!

Ничего себе. Он не понимал, чему она радуется. Он видит домовых. Следующими, наверное, будут зеленые человечки…

– А почему их так много? – спросил он, стараясь боковым зрением все-таки разглядеть получше. Тоненькие ручки-ножки, пушистые и шустрые. – Должен же вроде быть один?

Гасси спросила сварливо:

– А куда, по-твоему, должны были деться те, чьи дома вы собираетесь сносить? Хозяева забрали только пятерых, так что всех остальных приютили мы. Неспокойное соседство, и мой домовой не очень доволен, но тут уж ничего не поделаешь… Ты открываешь двери! Ты видишь мохначей! Ну надо же! Этак скоро ты станешь одним из наших!

И ушла, напевая, к своей плите.

Стивен насторожился. Что это значит – одним из наших? Одним из тех, кем повелевает этот дом? Он что – меняется? Или кто-то его меняет?

Наверное, глупо спрашивать – кто?

Начнем наконец рассуждать разумно?