Дети Хроноса

– Это же очевидно, Джонатан. Во-первых, Аманд поприветствовал нас как бельгийцев. Когда я показал ему фотографию Артса, он вдруг заговорил о фламандцах. Он также не спросил, почему мы ищем Артса. Примечательно для человека, у которого земляки бывают редко. Во-вторых, с того момента, как Аманд узнал, почему мы здесь, он передал обслуживание нашего столика официанту. И в-третьих, у меня нюх на людей, которые лгут. По-моему, Артс здесь неподалеку. Думаю, я еще поторчу тут некоторое время.

Брукс считал, что ничего страшного в этом нет. От перспективы провести вторую ночь с Пенелопе у него забурлила кровь.

* * *

– Я заместитель королевского прокурора Мартенс, – решительно представилась Ханнелоре, когда Линда Артс открыла дверь. – Я пришла по поводу вашего иска против комиссара Ван-Ина.

Она припарковала «рено-твинго» на подъезде к вилле, прямо под пышным шиповником: этот приезд сюда составлял тайну, так же как и ее миссия.

Сооружение, воздвигнутое на смешении ар-деко и австрийского стиля, до шестидесятых годов служило символом для художника-выскочки. Когда одним мрачным зимним вечером он повесился, его корыстолюбивая семья продала «собственность» с аукциона. Общеизвестно, что за дом, к которому прилипла кровь, много не получишь. Лодевейк Вандале приобрел его почти даром и сделал из него скромный бордель. Из-за недостатка фантазии он окрестил свое заведение «Клеопатрой».

Когда-то Линда Артс могла посоперничать в красоте с одноименной египетской царицей. Сейчас она была похожа на раздувшуюся мумию.

– Какого иска? – гавкнула она.

– Побои и нанесение травм, – уточнила Ханнелоре. – Согласно вашему заявлению, к вам приставала полиция.

Ее прямой подход отрезвил Линду. Она подняла веки и окинула Ханнелоре помутневшим взглядом.

– Могу я войти, госпожа Артс?

Линда пригладила свои нечесаные волосы, пожала плечами и сделала шаг назад.

– Почему нет, – сказала она, еле ворочая языком.

В доме воняло затхлостью, кислым сигаретным дымом и выдохшимся пивом.

– Я как раз завтракала, – сказала Линда. – Хотите чашку кофе?

Ханнелоре кивнула. Она последовала за Линдой из столовой на кухню. Даже Ван-Ин посчитал бы, что такой бардак – это уже слишком. Плесень сражалась за место на немытых тарелках на кухонном столе. Переполненные пепельницы распространяли мерзкий запах. Кошачий лоток неделями не чистили, и он распространял такую вонь, от которой перехватывало дыхание. Ханнелоре вспомнила об уроках дородовой гимнастики и попыталась дышать поверхностно.

– Этот негодяй вылил мне на голову два ведра воды. И это в 1997 году. Вы можете себе представить?

Линда ополоснула чашку под краном. Ханнелоре пожалела, что сказала «да», когда Линда предложила ей кофе. По запаху она узнала безвкусный слабый кофе, который подают в интернатах и слишком долго подогревают.

– В прокуратуре к вашему иску отнеслись особенно серьезно, госпожа Артс. Принуждение к близости и жестокое обращение – непростительны. Тем более если в этом провинился полицейский.

– Принуждение к близости, – пронзительно засмеялась Линда. – По мне, пусть хоть каждый наполняет мое ведро, если они, по крайней мере, будут за это платить.

– Ваше ведро, госпожа Артс?

– Детка, мужчины все видят большим. Если они потеряют хотя бы чайную ложечку своей слякоти, они уже говорят о ведре.

Ханнелоре отодвинула свою чашку кофе в сторону. Линда расплылась в ухмылке. Ее челюсть продемонстрировала множество сходств с конгломератом черных вулканических камней. Она плюхнулась на стул и налила себе в чашку «Эликсир д'Анвер».

– Хотите молоко?

Ханнелоре подумала о слякоти, ведре и отрицательно помотала головой.

– Глоток «Эликсира»?

Не дожидаясь ее ответа, Линда встала. Она достала из кухонного шкафа рюмку и налила в нее сладкий ликер.

– Вы уже обратились за помощью к другому адвокату, госпожа Артс?

Ханнелоре сделала для вида маленький глоток из рюмки, стараясь подавить свое отвращение. Она пила, потому что было важно заручиться доверием Линды.

– Пфф.

Невероятно, сколько презрения способно выразить междометие. Ван-Ин мог быть доволен. Без адвоката она была бессильна.

– Провост получил по заслугам. Мне этот мудак не был нужен. Он не лучше других.

– Других?

Смех, который издала Линда, довел бы покойного Феллини до экстаза.

– Вандале – свинья, Де-Ягер – закомплексованный червь, Верворт заслуживает смертного приговора, а Дефлур, по мне, так может спрыгнуть со своего орг'aна.

– А Брэйс?

Линда испугалась.

– Йохан был милым мальчиком, – сказала она, всхлипнув.

– Был?

Ханнелоре посмотрела увядшей женщине прямо в глаза. Нет ничего более жалкого, чем алкоголик, который становится эмоциональным. Линда схватила бутылку и снова налила себе полную рюмку. Она почти не дрожала. Жадность, с которой она пила, доказывала, что она уже достигла последней стадии.

– То есть вы его хорошо знали?

Линда смахнула слезу. Йохан Брэйс был ее богом. Если бы она в то время согласилась на его предложение, она бы жила сейчас в роскошной вилле, у нее была бы прислуга и свой отпуск она проводила бы в экзотических краях. Когда она была молодой девушкой, она мечтала об этом каждую ночь.