Дети Хурина

Вскоре меж деревьев появился высокий человек в доспехе и черных одеждах, с длинным обнаженным мечом в руке; и меч тот показался им большим дивом, ибо он тоже был черным — лишь края клинка сияли холодным блеском.[29]

Это был Турин, спешащий прочь от разграбленного Нарготронда (с. 182); однако Туор и Воронвэ не заговорили с ним и не остановили его; «они не знали, что Нарготронд пал, и что человек этот — Турин, сын Хурина, Черный Меч. Так, всего один раз, и то лишь на миг, сошлись пути двух родичей, Турина и Туора».

В новом сказании о Гондолине отец привел Туора на вершину Окружных гор, откуда взору его открылись равнина и Сокрытый город; как ни печально, здесь автор прервался и продолжать повествование не стал. Вот так и в «Сказании о Гондолине» отец не осуществил своего замысла; мы не увидели ни Нарготронда, ни Гондолина сквозь призму позднего авторского восприятия.

Я уже писал, что «закончив с великим «вторжением» и распрощавшись с «Властелином Колец» отец, по всей видимости, вернулся к Древним Дням, рассчитывая возродить куда более грандиозный размах, с которого он начинал давным-давно, в «Книге утраченных сказаний». Он по-прежнему задавался целью завершить «Сильмариллион», однако «великие предания», развившиеся на основе исходных вариантов, — откуда предстояло заимствовать последние главы, — так и не были закончены».[30] Все это справедливо и по отношению к «великому преданию» о «Детях Хурина»; однако в данном случае отец продвинулся гораздо дальше, хотя так и не сумел привести значительную часть поздней, существенно расширенной версии в готовый и законченный вид.

Вернувшись к «Лэ о Лейтиан» и к «Падению Гондолина», отец одновременно вновь взялся за работу над «Детьми Хурина», но обратился уже не к детству Турина, а к фрагментам более поздним — к кульминации его трагической истории после падения Нарготронда. В настоящей книге этот текст представлен начиная с главы «Возвращение Турина в Дорломин» (с. 183) и до его смерти. Отчего отец на сей раз отказался от обычной своей практики начинать все заново с самого начала, я объяснить не могу. Однако в данном случае он оставил среди прочих бумаг также и великое множество поздних (без указания даты) текстов на тему истории Турина — от его рождения и до разграбления Нарготронда, причем старые варианты были существенно расширены и обогатились подробностями, до сих пор неизвестными.

Несомненно, произведение это по большей части, если не целиком, создавалось в период непосредственно после публикации «Властелина Колец». В те годы автор воспринимал «Детей Хурина» как основополагающее предание конца Древних Дней и на протяжении долгого времени посвящал ему все свои помыслы. Однако теперь, когда история заметно усложнилась в том, что касается и событий, и персонажей, свести ее к жесткой повествовательной структуре оказалось непросто; действительно, один из пространных фрагментов существует в виде мешанины разрозненных черновиков и набросков сюжета.

И тем не менее по завершении «Властелина Колец» предание «Дети Хурина» в последнем его варианте — это основное и важнейшее художественное произведение о Средиземье. Жизнь и смерть Турина изображены ярко, живо и убедительно — среди народов Средиземья равных этой истории вряд ли сыщется. По этой самой причине я попытался, на основе долгого изучения рукописей, в рамках настоящей книги создать текст, представляющий собою непрерывное повествование от начала и до конца, — полностью исключив чужеродные для авторского замысла элементы.

(2) Обоснование текста

В «Неоконченных преданиях», опубликованных более четверти века назад, я частично привел текст расширенного варианта этой повести, известного под названием «Нарн», от эльфийского «Нарн и Хин Хурин», «Повесть о детях Хурина». Но то был лишь один из фрагментов внушительного сборника, вобравшего в себя материал самый разнородный; кроме того, текст был далеко не полон, в соответствии с общим замыслом и назначением книги. Я опустил целый ряд существенных эпизодов (один из них — весьма длинный) там, где текст «Нарн» достаточно близко соответствовал гораздо более сжатому варианту «Сильмариллиона», или там, где я решил, что самостоятельный «развернутый» вариант привести невозможно.

Таким образом, форма «Нарн» в данной книге во многом отличается от варианта «Неоконченных преданий»: отчасти благодаря тому, что после публикации вышеупомянутой книги я гораздо тщательнее изучил внушительную коллекцию рукописей. В результате я пришел к иным выводам по поводу взаимосвязанности и последовательности некоторых текстов, главным образом в отношении чрезвычайно запутанной эволюции легенды в эпизоде «Турин среди изгоев». Ниже приводится описание и объяснение компоновки нового текста «Детей Хурина».