ДЕТИ ХУРИНА (НАРН И ХИН ХУРИН)

И двинулся Глаурунг на Бретиль; и все вышло почти так, как надеялся Турамбар. Ибо Дракон медленно и тяжко пополз к обрыву; он не свернул в сторону — он собрался перекинуть на тот берег огромные передние лапы и перетащить свое тулово. Ужасен был вид его: он полз не прямо на них, а чуть севернее, и снизу им была видна его громадная голова, заслонившая звезды: семь огненных языков полыхали в разинутой пасти. Дракон дохнул пламенем, так что вся расселина озарилась алым светом, и черные тени протянулись от камней; а на той стороне деревья пожухли и задымились, и в реку посыпались камни. И тут змей перекинулся вперед, вцепился мощными когтями в противоположный берег и стал перетягиваться на ту сторону.

Тут нужна была отвага и быстрота: Турамбар с Хунтором не пострадали от пламени, ибо стояли не на самой дороге у Глаурунга, но им нужно было добраться до него, пока он не переползет реку, иначе все погибло. Турамбар, не думая об опасности, пробирался вдоль потока под брюхо к Дракону; но вблизи него была такая удушающая жара и вонь, что Турамбар пошатнулся и упал бы, если бы Хунтор, который твердо следовал за ним, не поддержал его под локоть.

— Великая душа! — молвил Турамбар. — Повезло мне с помощником!

Но в этот самый миг сверху сорвался большой камень, и прямо на голову Хунтору, и тот упал в реку, и так погиб — не последний из храбрецов Дома Халет. И воскликнул Турамбар:

— Увы! Горе тем, на кого падет моя тень! И зачем я искал помощи? Вот ты и один, Властелин Судьбы — ты ведь знал, что так должно быть. Так ступай же один, и одержи победу!

И призвал он на помощь всю свою волю, и всю ненависть к Дракону и его Хозяину, и пробудилась в нем небывалая прежде мощь тела и духа; и бросился он наверх, с камня на камень, от корня к корню, и вот наконец схватился он за тоненькое деревцо, что росло под самым обрывом — крона его обгорела, но корни крепко сидели в земле. И как только Турамбар прочно уселся в развилке ветвей деревца, над ним показалось брюхо Дракона — Глаурунг еще не подтянулся к другому берегу, и его брюхо провисло так низко, что едва не касалось головы Турамбара. Брюхо у Дракона было белесое и морщинистое, измазанное серой слизью, и на него налипла всякая дрянь; и от него несло смертью. И Турамбар выхватил Черный Меч Белега и ударил со всей силы, что была в его руке, и в его ненависти, и убийственный клинок, длинный и кровожадный, вошел в брюхо по самую рукоять.

Тут Глаурунг, почуяв смертную муку, взвыл так, что весь лес загудел, а те, кто ждал у Нен Кирит, застыли на месте. Турамбар пошатнулся, как от удара, поскользнулся и выпустил меч, который так и застрял в брюхе у Дракона. Ибо Глаурунг судорожно изогнул свое трепещущее тулово и метнулся на ту сторону, и забился в агонии, завывая, мечась и извиваясь, снося все вокруг себя — он вымел большую площадку, и, наконец, затих, лежа средь дымящихся обломков.

Турамбар цеплялся за деревце, оглушенный, почти без сознания. Но он преодолел себя, встал на ноги и спустился — почти скатился — к реке; снова перебрался через страшный поток — на этот раз на четвереньках, хватаясь за камни, ослепленный брызгами, — но вот наконец он очутился на том берегу, и устало взобрался на тот обрыв, с которого они спустились. И вот в конце концов он вышел туда, где лежал издыхающий Дракон; и без жалости взглянул он на поверженного врага, и был счастлив.

Глаурунг лежал, разинув пасть; но пламя его выгорело, и злобные глаза были закрыты. Он лежал на боку, растянувшись во весь рост, и из брюха торчала рукоять Гуртанга. Турамбар воспрянул духом, и, хотя Дракон еще дышал, решил взять свой меч. И раньше ценил он его, но теперь не отдал бы и за все сокровища Нарготронда. Верно было предсказано в час, когда его ковали, что ни одна тварь, ни большая, ни малая, не выживет, будучи ранена этим клинком.

И вот подошел он к врагу, и, упершись ногой ему в брюхо, атился за рукоять Гуртанга и изо всех сил потянул, чтобы вытащить его. И воскликнул он, передразнивая то, что сказал ему Глаурунг в Нарготронде:

— Привет тебе, Змей Моргота! Вот приятная встреча! Подыхай теперь, и отправляйся к себе во тьму! Так отомстил за себя Турин, сын Хурина.

И вырвал он меч, но черная кровь брызнула из раны и попала ему на руку, и его обожгло ядом, так что Турамбар вскрикнул от боли. Тогда шевельнулся Глаурунг, и приоткрыл свои жуткие глаза, и взглянул на Турамбара с такой злобой, что тому показалось, будто его пронзило стрелой; и из-за этого, да еще от боли в руке Турамбар потерял сознание и упал как мертвый подле Дракона, и меч его оказался под ним.