Дети Кольца

– Да, видимо, пока я была в депрессии, - сказала Прозерпина. - И я очень многое оставила резидентному защитнику. Стет. Я буду изучать кзинов, современных и древних. Может быть, мы сможем до чего-то договориться. Но, выходит, теперь я обязана вступить в конфронтацию с резидентом.

Сегодня ночью я на время покину вас. С Мелодистом, так или иначе, следует договориться. Возможно, меня не будет несколько дней. Детектив Готье, ты должна заботиться о Льюисе. Льюис, восстановить твою чувствительность?

– Давай попробуем.

Когда вновь вернулась боль, Луис задумался над тем, способна ли Прозерпина отомстить вестнику, принесшему плохие новости. Но сейчас для него не существовало ничего, кроме боли, хотя та и угнездилась только в ногах.

– Перевернись, если тебе так удобнее, но осторожно. Смотри, чтобы ничего не отсоединилось. - Прозерпина погладила по голове лазателя по деревьям. - Малыш Хануман, тебе не хотелось бы отправиться со мной?

Хануман обдумал предложение, затем прыгнул ей на руки.

– Я ставлю лишь одно ограничение. Путешествуйте, где хотите, но не пытайтесь проникнуть в большое здание, стоящее правее по ходу вращения, и на ближайший континент, против хода. Я уверена, что это большое здание очень опасно. Даже я не осмеливаюсь заходить туда. А на континенте Предконечный изолировал от пак опасные виды существ. Аналоги волков, тигров, вшей, москитов, игольчатых кактусов и ядовитых грибов, растения и существа, с которыми бридеры не должны были контактировать. Большая их часть вымерла, когда мы оставили звездную систему ядра галактики, но некоторые виды мы сохранили. Мы планировали выпустить их на волю, когда наши бридеры эволюционировали бы и полностью заняли все свои экологические ниши.

Она повернулась и ушла так легко и тихо, будто растаял призрак.

Глава 16. Противостояние умов

Прозерпина позволила ему лететь с ней!

Хануман делал последние приготовления. Кресло не вполне подходило ему; он его перестроил. Прозерпина наблюдала.

Они зашли в лес, чтобы набрать фруктов. Метнувшись как молния, Прозерпина выхватила из кустов какое-то животное, похожее на горностая, свернула ему шею и швырнула на борт, к фруктам и запасу воды.

Защитница заняла свое место в подковообразном кресле-диване и сразу выпустила аварийную сетку. Хануман несколько секунд изучал индикаторы сигнальных устройств и средств управления, прежде чем осмелился прикоснуться к ним. Приборы и средства управления были расположены почти хаотически: видимо, всякий раз, когда требовалось еще что-то контролировать, нужное устройство устанавливалось на произвольно выбранном месте.

Корабль не имел ничего общего с аэропланом.

Расслабившись так, будто разлилась по всему объему кресла, Прозерпина наблюдала, как Хануман заставляет летательный аппарат подниматься, внезапно падать вниз, делать виражи, опускаясь достаточно низко для того, чтобы не врезаться в деревья и минареты, слишком быстро взлетать, замедлять движение, пережидая, пока исчезнет вызванная ветром вибрация, а затем, уже более спокойно, поднимает его в безвоздушное пространство, где наконец мог развить настоящую скорость.

Корабль на магнитной тяге был таким же чудом, как и любой из кораблей Мелодиста. Его грубая мощь пугала: он был способен с легкостью порвать себя на куски фольги. Его двигателем служило не что-нибудь, а само основание Мира-кольца, получающее энергию от солнца, освещающего многие триллионы квадратных миль теневых квадратов. «Отталкиваясь» от магнитных силовых линий, он двигался скорее не как самолет, а как подводное судно.

Не все средства управления имели отношение непосредственно к полету. Хануман лишь спустя некоторое время смог как-то разобраться с ними. Прозерпина наблюдала, но не вмешивалась в его манипуляции с магнитными полями, пронизывающими ландшафт под ними. Грунт поднимался и уходил в сторону. Ручей в кильватере менял направление.

Хануману доводилось видеть, как Мелодист на командном пункте в Ремонтном центре управлял подобным силовым взаимодействием. Там был не просто корабль. То была целая система защиты Мира-кольца.

Магнитные поля сверхпроводящих кабелей, проходящих под ландшафтом, могли притягивать, отталкивать или двигать что-либо металлическое - такое, как залетающие в пространство Мира-кольца метеориты, - случайные «волны» солнечных бурь или пагубные всплески космических излучений. Хануман мог вполне успешно «дирижировать» такой защитой. Он внимательно следил за работой Мелодиста.

Ландшафт под Хануманом был всего лишь маской, изолирующей от вакуума. Глубокое осознание этого всем нутром и вид обратной стороны Мира-кольца (рубчики каньонов и русел рек, складки горных цепей) в свое время изрядно расстроили новоиспеченного защитника. Однако раньше Хануман никогда не принимал этого действительно всерьез. И только сейчас начал чувствовать себя повелителем всего этого.